Любить, бояться, убивать. Анна и Сергей Литвиновы

– пожалуй, впервые – она выглядела обычной девушкой, одной из толпы. Заурядные джинсы, в весе слегка прибавила.

      – Оля! – Я не удержалась от эмоций, вскочила ей навстречу. – Как я рада тебя видеть!

      Девушка взглянула недоверчиво – нечасто, видно, ей кто-то радуется.

      Но ответила на объятие, а потом уткнулась носом мне в шею и всхлипнула.

      – Олечка! – перепугалась я. – Что случилось?

      Она всхлипнула еще громче – и с несомненным удовольствием.

      Паша выскочил из кабинета, мигом оценил ситуацию. Решительно перехватил Ольгу из моих рук, усадил на диван и уверенно обнял, а мне велел:

      – Быстро воды!

      Будто без него не догадалась.

      Девушка успокоилась. Опустошила стакан, откинулась на спинку дивана, убедилась, что мы – зрители – затаили дыхание и внимаем. А потом (не утратила она все-таки сценического мастерства) торжественно произнесла:

      – Что мне сделать, чтобы его остановить?

      – Кого? – спокойно спросил Синичкин.

      – Ярика. Ярослава Дорофеева.

* * *

      Похоже, Рома на нее серьезно глаз положил. С чего бы иначе мотался каждый день на выселки, в Лианозовский лесопарк, из своих Сокольников?

      С утра добросовестно впахивал ее личным тренером. Потом отправлялись к Оле на съемную квартиру, она готовила завтрак. И Рома редко уезжал сразу. Болтали, очень скоро последовал поцелуй, а через пару дней и бережный, словно она хрустальная, секс. Любовником спортсмен оказался умелым. И человеком чутким. Когда понял, что Ольга страшно стесняется своих непослушных рук и ног, а в момент оргазма у нее перед глазами все плывет (видно, давление падает), пыл поумерил. Часто ограничивался только поцелуями.

      Иногда доставал лэптоп – Ольга тогда ходила на цыпочках.

      Роман – хотя тело холил и выглядел профессиональным атлетом – оказался человеком творческой профессии. Окончил режиссерский факультет ВГИКа. Собственных фильмов, правда, пока не имел – только выпускной (Ольга посмотрела – добротный, довольно страшный «хоррор»). Сейчас служил разработчиком сюжетов в большой продюсерской компании, какие-то сериалы, над которыми он трудился, с переменным успехом шли по телевизору. Но – как положено всем, кто связан с кино, – в настоящий момент Роман работал над «бомбой». Детали хранил в секрете – даже от Оли. Боялся сглазить. Сказал только: «Если получится – всю Москву взорву!»

      Она еще про себя удивилась – почему только Москву? Но подробности выпытывать не стала.

      Все, кто болен, становятся эгоистами. И куда больше Олю сейчас занимала она сама. Поскорее бы обрести – прямую спину, легкость в движениях, блеск в глазах!

      Ближе к обеду Роман уходил – его сценарная группа обычно сползалась в офис продюсерской компании к двум. А Оля – уже в одиночку – продолжала терзать тело гимнастикой. Часам к пяти, совершенно без сил, падала в постель и пыталась уснуть, но чаще просто лежала, постанывала, глотала обезболивающее – мышцы болели неимоверно. И только часам к девяти вечера приходила в полунорму. Могла