Любить, бояться, убивать. Анна и Сергей Литвиновы

А.В., Литвинов С.В., 2020

      © Оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2020

      Роза Хафизова

      Розу с детства дразнили цыганкой.

      Впрочем, точной своей национальности девушка не знала. Мама про отца говорила туманно: «Он с Востока». Сама девочка папу никогда не видела. Но заочно его ненавидела. За то, что бросил. А больше всего – за внешность, что досталась ей от отца. За собственные жгуче-карие глаза, смуглое лицо и волосы, черные, словно перья вороны.

      Роза всеми силами пыталась отречься от корней. Кожу отбеливала, брови высветляла, гриву все время порывалась отрезать и перекрасить.

      Мать пеняла:

      – Дурында. Крашеных блондинок – полный город. А у тебя все натуральное! Счастье свое не ценишь. Восточные женщины у мужчин в цене.

      И правду сказать: мальчишки за Розой бегали. Всем классом. Одноклассниц презрительно именовали «плоскодонками», а к ее груди почти четвертого размера каждый норовил приложиться.

      Розу бесило, когда лапают. Отгоняла назойливых кобелят, как могла. Но тех ее отпор еще больше раззадоривал, и Роза реально боялась: поймают, скрутят, возьмут силой.

      Но в девятом классе случилось чудо.

      Появился у них новенький. Высокий, сильный, стройный, ни единого прыща. На школьную форму плевал – ходил в олимпийке известного бренда. Уроками не утруждался. Что не так – сразу в глаз. Но к директору (как других) не таскали – парень оказался на особом положении, ибо профессионально играл в футбол и подавал большие надежды.

      И из всех школьных красавиц выбрал Руслан – именно ее, Розу.

      Одноклассницы завидовали, злились. Соблазняли новенького мини-юбками и прозрачными кофточками. «Звезде» нравилось: стоять в толпе девиц, слушать комплименты и лесть. На сборы частенько уезжал – оттуда не писал, не звонил. Розу уверял, что там они пашут, как звери, и компания исключительно мужская, но девушка все равно нервничала. Понимала: шаткая у нее любовь. Но как привязать любимого к себе – неразрывно?

      И ревность вызывала (благо у самой поклонников достаточно), и приворот делала. Но сработал в итоге восточный, «родовой» метод. Прочие девчонки из себя гордых и независимых строили, а Роза всячески демонстрировала беспрекословную верность и повиновение.

      Руслик шутил: «Приятно чувствовать себя падишахом». Иногда злоупотреблял – приказывал на весь класс:

      – Женщина! Беги в буфет, булочку мне принеси.

      И она бежала.

      Мальчишкам не улыбалась. Юбки носила длинные. На физкультуре поверх майки олимпийку безразмерную надевала – Руслану не нравилось, когда прочие парни во главе с физруком на ее грудь пялятся.

      И дома, когда Руслик в гости к ним приходил, прислуживала, словно собачка. Тапочки подать, куртку принять, плечи помассировать.

      Розина мама пугала:

      – Не растворяйся ты в нем! Больше любить не станет – только избалуешь.

      Дочь огрызалась:

      – Зато ты папу не баловала – он и сбежал.

      – И твой сбежит, – каркала мать. – Он уже присматривает куда.

      – Руслан никогда от меня не уйдет! – взрывалась Роза.

      Но когда читала в Интернете биографии каких-нибудь Месси или Роналду, понимала: если добьется ее любимый подобных высот – однозначно сбежит. У богатых спортсменов стиль жизни такой: чтоб рядом обязательно крутая фотомодель и менять их, словно перчатки.

      Одна надежда: футбольной звездой становится один мальчишка из миллиона. И совсем не факт, что именно Руслику улыбнется удача.

      Константин Кулаев

      Мобильники на территории колонии-поселения были запрещены, но администрация прекрасно понимала: времена сейчас такие, что без связи хуже, чем без свободы. Константину Кулаеву – едва он прибыл к месту отбытия наказания – немедленно предложили купить аппарат. И показали тайник, куда его прятать на время обязательных, но не слишком тщательных обысков.

      Товарищи по несчастью звонили женам, хлюпали носом на видеоконференциях с детьми и дурили головы романтическим дамочкам с сайтов знакомств.

      А Константин супруге даже номера своего не сообщил. Не о чем говорить. И с дочкой общаться – тоже не возникало желания. Если вдруг ворохнется в сердце тоска-грусть – сразу вызывал в памяти картинку: как приходили на суд, сидели с брезгливыми лицами. Несомненно, стыдились – отца и мужа-преступника.

      Странно у него получилось: общественное мнение целиком на его стороне, судья и даже прокурор откровенно сочувствовали. А самые близкие люди легко и с удовольствием вычеркнули из жизни.

      Впрочем, когда семья еще формально существовала, они все равно делились на два почти враждебных клана. В одном – жена с дочкой, их глупенькая болтовня, общая косметика и совместные походы по магазинам. А Константин-старший целиком принадлежал сыну. Костику.

      Мальчик страдал аутизмом, но болезнь не мешала ему рисовать удивительные, глубокие, потрясающие воображение картины.

      Кулаев-отец