Наследники графа. Александрин. Елена Андреевна Тюрина

откуда я знаю, – бросила ему мать.

      – Да, Армэль, это никому не интересно кроме тебя, – вставила Александрин.

      И чтобы продемонстрировать, насколько мало ее волнуют амурные дела великого кардинала, перевела тему разговора:

      – Матушка, можно я, пока Филиппу не станет лучше, буду спать в твоих покоях?

      – Конечно, Александрин, – ответила графиня и снова погрузилась в изучение тканей, образцы которых ей привезли для нового платья.

      Армэль недовольно смотрел на сестру.

      – У тебя что, нет спальни, несчастная бродяжка? – возмутился он.

      – Мне страшно спать одной.

      «Неужели она не понимает, что у матери есть своя жизнь? – внутренне негодовал виконт. – Они так никогда не помирятся!»

      Юноше хотелось, чтобы у родителей все было хорошо. Он помнил, что когда был маленьким мальчиком, не раз замечал, как матушка утром выскальзывала из спальни отца, как они целовались в коридоре, пока думали, что никто не видит, как граф называл ее порой «моя Суламифь», а она его «мой возлюбленный царь» 7.

      ─ Графиня, ─ повернулся к матери Армэль. ─ Зачем вам очередное платье? Лучше займитесь воспитанием дочери и объясните ей, что нельзя быть такой эгоисткой!

      ─ Виконт, вы мне все больше кого-то напоминаете, ─ усмехнулась Анна. ─ Когда там вы отправляетесь в свой приход? А то прихожане заждались.

      ─ Матушка! ─ юноша, засмеявшись, подошел к ней, обнял и поцеловал в щеку. ─ Я пока не собираюсь уезжать. У меня дела тут. Вам придется потерпеть двух ворчливых мужчин в замке.

      ─ Одного. Ваш отец утром уезжает.

      ─ Куда? Он же только поправился.

      ─ Он не считает нужным объяснять, что и зачем делает. Во всяком случае, мне, ─ очень тихо сказала она.

      Занятые беседой с мадам Перо Эжени и Александрин не слышали ни слова из их разговора. Армэль, все еще обнимавший мать, с грустью посмотрел ей в глаза. Но она отвернулась, снова взяв в руки ткань, не выдержав все понимающего взгляда сына. Думала ли, как туго ей придется, когда выходила замуж…

      ─ Вот эта ткань лучше, ─ виконт ткнул пальцем в атлас насыщенного пурпурного цвета, отошел и уселся на свое место.

      Взяв гитару, он под собственный аккомпанемент стал напевать что-то на испанском. Голос у него был очень приятный, довольно низкий для его возраста.

      – Вы так хорошо поете, еще и на испанском! – зачарованно произнесла Эжени.

      – Я жил в Испании почти всю жизнь, и знаю его лучше, чем французский.

      Мадемуазель де Брионе очень нравился Армэль. Ее удивляло, как сильно он похож на отца ─ этого видного мужчину с негромким спокойным голосом.

      – Хм, ничего особенного, – фыркнула Александрин. – Я пою на испанском еще лучше. Хотите послушать?

      Никто не изъявил особого желания, но баронессу это мало заботило. Она уже сидела за клавесином и пела какую-то песенку о жене-изменнице, сбежавшей с любовником от рогоносца-супруга.

      «Она

7

Имеется в виду царь Палестины Соломон. Суламифь – его возлюбленная.