Шпилька. Олег Механик

пробку, официант протянул её Еве, но она отмахнулась, мол, не надо этих помпезных церемоний.

      Тонкое стекло пузатого бокала дзинькает, соприкоснувшись с притупленной гранью стакана.

      – За встречу! – говорит Тимур, и в свойственной ему манере, выпивает полстакана одним махом.

      – Насколько я поняла по началу разговора, наша встреча будет деловой? – говорит Ева, пригубив из бокала густой терпкой жидкости.

      – Нет, нет! – Тимур выкидывает руки вперёд, словно рефери, который даёт знак боксёру, что бой окончен и теперь только обнимашки. – Никаких деловых разговоров. Это романтическое свидание. Извини за эту чушь про девяностые. Расскажи что-нибудь о себе…

      ***

      Ему показалось, что он лишь моргнул. Открыв глаза, он понимает, что всё изменилось: в окно номера бьёт солнечный свет, а она уже выскользнула из постели и стоит перед зеркалом трюмо, натягивая платье. Бардовый шёлк облегает приподнятые груди и стекает по прямому желобку спины, притормаживая на идеальных овалах бёдер, с которых она двумя руками помогает ему спуститься вниз. Зачем, зачем она прячет от него эту красоту, которой он любовался всю ночь, изучал каждый её сантиметр, пробовал на вкус, гладил, щупал, сжимал что есть силы своими крепкими руками.

      Четыре раза за ночь. Такого не было с ним ещё с шестнадцати лет. За очередной пачкой презервативов пришлось спускаться в холл отеля. Он не рассчитывал, что одной обоймы патронов не хватит. Она долго играла с ним, уворачиваясь выскальзывая из его цепких пальцев, распаляла его страсть, а потом раз за разом выжимала из него все соки. Она оказалась страстной рычащей львицей, извивающейся, стонущей, кричащей «Давай ещё!». Она не давала ослабнуть его главной мышце ни на секунду, и раз за разом после очередного выстрела взводила его ствол.

      Ему была нужна всего одна минута, чтобы закрыть глаза и выдохнуть. Открыв глаза, он понимает, что выдох затянулся.

      – Ты куда собралась? – спрашивает он, чувствуя, как моментально оживает член, за одну секунду вскакивая в боевую стойку.

      – На работу. Уже восемь утра. – Она подкрашивает ресницы, чуть приоткрыв ротик.

      Тимур перекатывается по огромному, как футбольное поле матрасу, хватает её сзади и борцовским приёмом через живот кидает на кровать.

      – Тимур, я опоздаю!

      – Ничего страшного, скажешь, в пробке стояла. – Он жадно хрипит , закатывая платье снизу наверх.

      – Нет, Тимур, она выскальзывает из под него как уж и снова оказывается возле трюмо.

      – Останься! Давай забьём на эту твою работу. Я компенсирую тебе этот день. – Он обхватывает её за талию, прижимает к себе. В отражении зеркала хрупкая женщина, как удавом обвитая огромными волосатыми руками.

      – Тимур…Тимур, не начинай. – она водит плечами, пытаясь скинуть с себя тяжёлое ярмо его рук. – Ты же знаешь, насколько это важно. Это же нужно не только мне. Не забывай, что я на этой работе для того, чтобы помочь вам решить проблему.

      – Да какую проблему?