Беспризорщина. Любовь Рябикина

модным башмаком под ребра. Тот глухо охнул и потерял сознание. Он не видел и не слышал, как пятерка уходила, вполголоса переговариваясь и «наградив» его новыми пинками. Все оглянулись от двери на распростертое на бетоне тело, сплюнули на пол подъезда и вышли.

      Горбунов очнулся примерно через полчаса. Долго кашлял, перевернувшись на бок и отхаркиваясь соленой кровью со сгустками. Все тело ломило. Не было казалось ни единой клеточки в теле, которая не молила бы об избавлении от мук. Мужчина со стоном перевернулся на грудь и пополз вверх по лестнице, оставляя за собой кровавый след. Он не стал звать на помощь. Несколько раз замирал на ступеньках, отдыхая. Сквозь кровавые пузыри, хрипел:

      – Я умру… Я виноват… Эти пятеро правы…

      Возле двери квартиры он сумел, уцепившись за перила, встать на ноги и тут же рухнул. Стук тела о бетонную плиту донесся до Ленки. Она, ожидавшая прихода отца, распахнула входную дверь и тут же кинулась к распростертому на площадке телу:

      – Папа, что с тобой? Папочка…

      Он прохрипел, глядя на нее сквозь заплывшие веки:

      – Не звони в милицию… Пока не надо… Я сам виноват…

      Снова потерял сознание. Ленка втащила его в квартиру таском и закрыла дверь. Торопливо набрала номер «скорой помощи». Назвала адрес. Пока врачи не приехали, сидела и ревела возле Павла Ивановича, упав на колени. Она не знала, что делать и как ему помочь. Врачи приехали минут через десять. Докторша и санитар не стали переносить тело в комнату. Быстро распороли окровавленную одежду прямо в коридоре и стащили ее, отбросив в сторону. Павел Иванович лежал на полу в одних трусах и носках. Врач бегло осмотрела избитое тело, на котором не было живого места: сплошная кровь, кровоподтеки, ссадины и уже проступившие синяки. Спросила:

      – Кто так зверски избил твоего отца и за что? Где твоя мама?

      Ленка, забившаяся между шкафом и тумбочкой в коридоре и все это время молчаливо наблюдавшая за действиями медиков, ответила сквозь всхлипы:

      – Не знаю. Я его у двери нашла. А мама умерла два года назад…

      Врач встала. Посмотрела на девчонку с жалостью и сказала:

      – Твоего отца в больницу надо. Срочно!

      Дюжий санитар бегом кинулся из квартиры и через минуту приволок носилки. Избитое тело прикрыли простыней. Вместе со щуплым водителем снесли бессознательного учителя вниз и загрузили в скорую. Ленка упросила докторшу взять ее с собой. Торопливо накинула на себя ветровку. Заперла замок и бегом спустилась по лестнице. «Скорая» с воем понеслась по ночному городу. Всю дорогу дочь просидела на коленках возле отца, держа его за руку и шепча:

      – Папа, папочка, хоть ты меня не покидай! Выживи, пожалуйста…

      Докторша, смотрела на нее и вздыхала. За двадцать минут пути она дважды пыталась привести Горбунова в чувство уколами и примочками, но все оказалось напрасно.

      В приемном покое Павла Ивановича быстро погрузили на кровать-каталку и увезли куда-то наверх, оставив Ленку одну. Она села