Местоположение, или Новый разговор Разочарованного со своим Ба. Константин Маркович Поповский

Звезды.

      Бернардо: Звезды?.. Да их столько, что хватило бы засыпать всю городскую площадь!.. Отчего они носятся по небу, как угорелые?

      Озрик: Весь фокус в том, чтобы держать трубу как можно ровнее.

      Бернардо (пытаясь удержать трубу): А, черт, никак… (Озрику). Дайте-ка мне взаймы вашу спину. (Кладет трубу на плечо Озрика).

      Озрик: Так лучше?

      Бернардо: Да. Замрите. (Смотрит).

      Марцелл (Озрику): Как далеко можно в нее видеть?

      Озрик: Не опасаясь впасть в преувеличение, можно сказать: значительно дальше, чем это может вообразить себе самое смелое воображение.

      Марцелл: Это значит, что когда я, допустим, предаюсь играм Венеры в каком-нибудь укромном местечке, кто-нибудь может потревожить мою стыдливость?

      Горацио: И притом, безо всякого труда.

      Марцелл: Зная это, можно потерять к этому всякую охоту.

      Бернардо (не отрываясь от трубы): Святая Варвара! А где же хрустальные сферы? Где ангелы? Где небесная твердь? Наконец, ворота, запирающие небесные хляби?.. Да, где же это все? Разрази меня гром, если я вижу что-нибудь, кроме мрака и звезд! И те больше похожи на отблески адского пламени!..

      Озрик: Я мыслю так: все, о чем вы изволите говорить, это только аллегория…

      Горацио (Озрику, вежливо): Вы это про ангелов, сударь?

      Озрик: Во всяком случае, таково общее мнение.

      Бернардо (оторвавшись от трубы): Меня сейчас стошнит.

      Озрик проворно отскакивает в сторону.

      Горацио (Бернардо): Что с вами? Вы побледнели.

      Бернардо: Странно еще, что не упал в обморок… Вы видели что-нибудь подобное?

      Горацио: Много раз. В Виттенберге.

      Бернардо: И у вас не кружилась после этого голова? И не было такого чувства, как будто земля сейчас расступится под ногами и вы рухнете в адскую бездну? (Протягивая трубу Марцеллу). На вот, взгляни.

      Марцелл: Нет уж, спасибо. Достаточно, посмотреть на тебя.

      Секретарь: Позвольте мне.

      Озрик: Только, ради Бога, поаккуратней.

      Забрав у Бернардо трубу, Секретарь смотрит в небо.

      Бернардо (садясь на землю): Ох, Боже мой… Ну, кто мне объяснит, зачем Всемогущему понадобилось этакие хоромы?

      Горацио: Говорят, что это отвечает божественному величию.

      Бернардо: По-вашему, дом может придать величие своему хозяину?.. Не очень-то, должно быть, Ему там уютно.

      Озрик: А между тем, вы бы совершенно напрасно стали Его там искать, господин офицер. Его там нет.

      Бернардо (с искренним удивлением): А где же тогда?

      Озрик: В душе, с вашего позволения. (Хихикая). Ей-Богу, Бог – в душе.

      Бернардо: Час от часу не легче… (Горацио). Слыхали новость? (Озрику). В чьей, черт возьми? В моей или в вашей?

      Озрик: Вот это мне в точности неизвестно.

      Бернардо: А, может, в печени, а? Или в селезенке?.. Это что, тоже общее мнение?

      Озрик: Во всяком случае,