Не мое дело. Джеймс Хедли Чейз

расслышал? – И он улыбнулся, словно вспомнил шутку, известную только ему.

      – Умерла? – переспросил я, отстраняясь от двери.

      – Верно, милый, – сказал парень; прислонившись к дверному косяку, он окинул меня игривым взглядом. – Вчера и умерла. Ты принюхайся, до сих пор газом воняет. – Дотронувшись до горла, он вздрогнул. – Я сам вчера чуть не задохнулся.

      Спустившись, я встал прямо перед ним. Парень был на дюйм повыше меня и значительно шире в плечах, но я понимал, что со мной он бодаться не рискнет.

      – Слышь, жирный, – сказал я. – Уймись и выкладывай, как все было. Какой еще газ? Что за бред?

      – Ты заходи, милый, – пригласил он, глупо улыбаясь. – Я и расскажу.

      Я хотел было отказаться, но парень вальяжно удалился в большую комнату. Пришлось идти следом. Воздух в комнате был затхлый, а старинную мебель, похоже, никто не протирал.

      Всем своим весом парень рухнул в огромное кресло, подняв в воздух густое облако пыли.

      – Ты уж прости меня за этот хлев, – извинился он, с отвращением оглядывая комнату. – Миссис Крокетт – та еще неряха. Никогда не прибирается. Ты же не думаешь, что я сам буду наводить здесь порядок, верно, милый? Жизнь слишком коротка. Человеку моих способностей негоже тратить время на уборку.

      – Хватит корчить из себя Оскара Уайльда, – нетерпеливо произнес я. – Ты сказал, что Нетта Скотт умерла.

      Снова улыбнувшись мне, парень кивнул:

      – Какая жалость. Была ведь восхитительная девушка: красавица, да с такой фигуркой, да такая энергичная. И вот, пошла червям на корм. – Он вздохнул. – Правильно говорят, что перед смертью все равны.

      – Как это случилось? – спросил я, борясь с искушением схватить парня за жирное горло и вытряхнуть из него всю душу.

      – Наложила на себя руки, – скорбно ответил он. – Жуткое дело. Полицейские носятся по лестнице, то вверх, то вниз… «скорая»… врачи… миссис Крокетт орет как резаная… а та жирная сука с первого этажа все злорадствует… на улице толпа зевак, и все хотят взглянуть на останки… отвратительно, просто отвратительно. И еще этот запах газа во всем доме, целый день. Жуткое дело, милый; такое жуткое, что жутче не бывает.

      – То есть она отравилась газом? – похолодев, уточнил я.

      – Именно так. Бедняжка. Все щели в комнате проклеены липкой лентой… в несколько слоев. Духовка включена на полную. Теперь буду вспоминать об этом всякий раз, как случится покупать липкую ленту, – монотонно гудел парень, словно выдавая сокровенные тайны.

      Меня беспокоила улыбка, не сходящая у него с лица.

      – Понятно. – Я развернулся.

      Ну вот и все. Внутри у меня стало пусто. Я чувствовал легкую тошноту и бесконечную грусть.

      «Что же ты не дождалась меня, Нетта? – думал я. – Всего сутки. Вместе мы бы справились с любой бедой».

      – Спасибо, – сказал я, открывая дверь.

      – Не стоит благодарности, милый. – Поднявшись с кресла, парень вышел за мной на площадку. – Всегда рад помочь, хоть и повод печальный. Вижу, ты сильно переживаешь. Но