Шаги по стеклу. Иэн Бэнкс

такое чувство… какого прежде не ведал.

      Этого не может быть, твердил он себе. Что туг происходит? Что со мной делается? Это такое счастье, такое умиротворение, какого не приносила даже любовная близость. Ночные похождения в Сомерсете, в чужих домах или машинах, а то и прямо на траве, в лунном свете; тщательно подсчитанные и сопоставленные победы; они превратились в ничто. Сейчас существовало только это.

      Господи, надо же быть таким идиотом.

      В январе, среди этого сумбура, в старом лондонском доме на Госпел-Оук, я теряю свое сердце. Где уверенность, что она когда-нибудь ответит мне взаимностью? Силы небесные, если бы можно было продлить этот миг, просто жить, быть вместе, прижимать ее к себе, чтобы не боялась грозы, лежать в ее объятиях.

      Сэра снова шевельнулась, и Грэм невольно сравнил ее с ребенком, который вздрагивает во сне; он с улыбкой растворялся в плавном течении ее духов, струившемся от непослушных черных волос, но она проснулась и подняла голову, слегка отстранилась и посмотрела на него искоса, да так, что ему пришлось поспешно спрятать улыбку, которая не предназначалась никому.

      – О чем задумался? – спросила она. У Грэма вырвался глубокий вздох.

      – Я задумался о том… – с расстановкой ответил он, ощущая ее руки у себя на поясе (но нет, одна рука взметнулась вверх, чтобы убрать со лба волосы; правда, она тут же вернулась на прежнее место и сомкнулась с другой!), – о том… есть ли возможность определить, что это было за вино. Ну, вино у тебя в туфельке. Можно ли определить, какого года урожая… из каких виноградников… м-м-м… с южного или северного склона, с кислых или известковых почв.

      Беззащитное бледное лицо в обрамлении черного ореола озарилось широкой улыбкой и вмиг оттаяло. Он задохнулся от этой красоты – и оттого, что такая перемена произошла не без его участия. У Грэма даже раскрылся рот, но он вовремя это заметил.

      – Тебе надо организовать конкурс по дегустации шампанского из женских туфелек, – засмеялась она.

      Он довольно кивнул. Сэра вздохнула; выражение ее лица снова переменилось, она убрала руки и согнулась пополам, обхватив себя за плечи.

      – Мне нужно в туалет, – сказала она. – Ты не уйдешь?

      – Не уйду, – пообещал он и упрекнул себя за излишнюю серьезность, потом дотронулся до ее руки и спросил: – Тебе нехорошо?

      – Это нервы. – Сэра покачала головой и взглянула на его руку. – Спасибо тебе за… просто спасибо, и все. Я сейчас вернусь.

      Она быстро поднялась и вышла из комнаты. Грэм повалился на кровать и широко раскрытыми глазами уставился в белый потолок.

      Никогда в жизни он бы не поверил, что такое возможно. Со временем перестаешь верить в Деда Мороза, в волшебников, во всезнание родителей… и в такую вот бьющую через край, самозабвенную, безумную, сказочную любовь, которая считается идеалом. На деле все заканчивается сексом, изменой, разводом. Да, случаются увлечения, но чтобы любовь вспыхнула с первого взгляда, благоухания и прикосновения? У него? Куда улетучился