Рождество по-новорусски. Александр Золотько

делал.

      – Юру надо воспринимать серьезно, – сказал Граф. – Юру нельзя недооценивать и обижать. Юре нужно доверять.

      – Взять бы вашего Юру за ноги, да головой об мостовую, чтобы он не играл в свои игры!

      – Очень может быть, – чуть склонил свою голову с безукоризненным пробором Граф, – но я бы лично этого делать не стал. И вам бы не советовал.

      – Я и сам это прекрасно знаю, – дернул подбородком Полковник. – Но знаете, как это неприятно, когда тебя в очередной раз делают дураком. Во сколько мы начинаем?

      – В двадцать два ноль-ноль, – ответил Граф. – А вот, кстати, Владимир Родионыч.

      Владимир Родионыч подождал, пока ему откроют дверцу, не торопясь вышел из машины и медленно поднялся по ступеням, опираясь на трость из красного дерева. Охраны с ним не было. Была его секретарь, тридцатилетняя ослепительная красавица Инга, которая была именно секретарем, и ни кем больше.

      – С наступающим, – сказал Владимир Родионыч Полковнику и Графу.

      Граф и Полковник также поздравили Владимира Родионыча.

      – Мы как раз собирались начинать, – сказал Граф. – Через четыре минуты.

      Владимир Родионыч благосклонно кивнул и прошел во внутрь, придержав дверь перед своим секретарем.

      – Вы тоже проходите, Полковник, – Граф ободряюще тронул Полковника за плечо, – Гринчук никогда не сделает ничего необдуманного.

      – Да, но, обдумав, он иногда вытворяет такое! – всплеснул руками Полковник и вошел в здание.

      Граф задержался на крыльце, огляделся, словно мастер перед демонстрацией очередной работы. Повернулся к двери.

      Во двор въехал «джип».

      Охранники возле крыльца двинулись, было, навстречу, но из машины вышел Гринчук, и Граф окликнул охрану:

      – Это гость.

      – Это подполковник милиции Гринчук, – сказал Гринчук. – Начальник оперативно-контрольного отдела. В сопровождении сотрудников этого отдела.

      Из джипа вышли Михаил и Браток.

      Все трое держали в руках объемистые бумажные пакеты.

      – Еще не началось? – спросил Гринчук у Графа.

      – Вначале – небольшая оркестровая увертюра, на семь с половиной минут, потом приветствие конферансье, затем – первый номер шоу, – ответил Граф, внимательно рассматривая Гринчука. – А я думал, ты будешь с Ниной. Ей было бы приятно попасть в такое общество. Отдохнуть…

      – Работа, Граф, работа и еще раз арбайт, – развел руками Гринчук. – У меня здесь, у нее – в клубе. Она – деловая женщина.

      – А ты деловой мужчина, – закончил Граф. – То-то сейчас Полковник дергался, тебя высматривая.

      – Высмотрел? – осведомился холодно Гринчук, поднимаясь по ступенькам и проходя мимо Графа.

      – Большая личная просьба, – сказал ему вдогонку Граф. – Не стреляйте в пианиста.

      – Драку на десять вечера заказывали? – спросил Браток.

      – Но если уплачено, – тяжело вздохнул Граф, – какая разница?

      Браток нервно хохотнул.

      – Не волнуйтесь, Граф, – Михаил остановился возле него. – Все будет нормально.