Тень дракона. Александр Золотько

Ударили очень сильно и точно – хватило одного удара.

      Климов при этом посмотрел на Шатова так, будто это Шатов убил женщину.

      Сергиевский стоял в стороне, безучастно рассматривая все происходящее, поэтому был единственным, кто услышал тихую реплику Шатова.

      – Что ты сказал? – переспросил майор.

      – Его кто-то спугнул, – повторил Шатов чуть громче.

      – О! – восхитился Климов. – Наш интеллектуал изволил сделать заключение!

      – Господин Шатов сейчас еще скажут нам, где прячется злоумышленник! – подхватил Балазанов.

      Оба подошли к Шатову.

      Шатов демонстративно смотрел мимо них, на Сергиевского. Это все ерунда. Эти подколки ничего не значили. Эти подколки – мелочь, по сравнению с тем, что творится в душе у Шатова. Ерунда. Чушь. Мелочь…

      – С чего ты взял? – не оборачиваясь спросил Сергиевский.

      – Он даже не оттащил ее с дорожки. Чуть в сторону ее отодвинуть – и все, неделю бы искали.

      – Пока не завонялась бы, – вставил Климов.

      Балазанов хмыкнул.

      – А ее нашли минут через пятнадцать после убийства, – сказал Сергиевский. – И сразу же позвонили по ноль-два. И клянутся, что никого возле тела не видели.

      – Выходит, что какой-то сознательный прохожий заметил процесс, сдрейфил и убыл в неизвестном направлении… – подвел итог Балазанов. – А мы снова имеем труп.

      – И этого засранца, – добавил Климов, с интересом глянув на Шатова.

      Похоже, они поспорили, на ком первом сорвется Шатов. Фиг вам, подумал Шатов, не дождетесь.

      – Поехали, – майор оглянулся на поликлинику, из которой как раз появился еще один опер, старлей, которого все звали Рыжим.

      – Что там? – спросил Рыжего Климов.

      – Наша дама.

      – Письмо? Записка?

      – Он записан к ней на прием. На восемнадцать двадцать.

      – Приболел, значит… – усмехнулся Климов.

      Шатов, скрипнув зубами, отвернулся и пошел к микроавтобусу.

      – Рыжий, останешься здесь, – приказал Сергиевский, – всех опросишь – там в регистратуре, на входе.

      – Понял…

      – Не слышу энтузиазма.

      – Никто не следит за листами самозаписи, – кисло протянул Рыжий. – За сегодня прошло сотни две больных.

      – Печально, – согласился Сергиевский, – но ничего не попишешь. Заодно посети всех, кто был на сегодня записан к Фетисовой, пообщайся, выясни, не видели ли они того, кто записался на восемнадцать двадцать.

      – Фигня все это, – вмешался Балазанов, – снова пустышка.

      – Глухарем больше – глухарем меньше… – философски сказал Климов. – Если хотите знать мое мнение…

      – Не хочу, – отрезал Сергиевский. – В машину.

      – Жрать охота, – сообщил Климов, захлопнув за собой дверцу микроавтобуса.

      Шатов привычно устроился на заднем сидении. Машина несколько не соответствовала нищему имиджу отечественной милиции. Микроавтобус «мицубиси» цвета «металлик» с кондиционером и аудиосистемой мог принадлежать