Под грязью пустота. Александр Золотько

ткнул ее несколько раз ножом, она подохла.

      – Не выпендривайся, Нолик, не нужно казаться круче, чем ты есть на самом деле.

      – А че ты доебался? Что сделал, что сделал? Бабу замочил! – Нолик опустил стекло, чтобы выбросить окурок. В лицо упруго ударил холодный встречный ветер. Нолик торопливо поднял стекло.

      – Не психуй. А то в один прекрасный день съедешь крышей.

      – Не съеду.

      – Думаешь? И Гуся помнишь?

      – Че ты мне Гуся тычешь? Он как был ебанутый, так и помер… Гусь!

      – Да не был он поначалу ебанутым. Это потом, когда начал по мокрому работать, понравилось ему это дело, только это и стал делать. Мочить, мочить, мочить… Как бешенный стал. Вот его как бешенную собаку и пришили. Въехал?

      – Въехал. И что же мне нужно делать, чтобы не сбеситься? Укол принять?

      – Думать нужно по-другому. Помочь своей голове остаться нормальной.

      – Это еще как? Я не убиваю, не убиваю, это мне только сниться! – замогильным голосом протянул Нолик, пытаясь подражать интонациям гипнотизера.

      – Почти. Ты должен понять, что ты не убил ту бабу. Ты просто выполнил свою работу. Усек? Работу. Вроде как не ты ее замочил, а Краб.

      – Краб… Краба там не было, между прочим.

      – Козел, – без злости сказал Кирилл, – вот это ты бы сам там крутился, за сто с лишним километров от города. И бабу эту самую ты просто мечтал прирезать… Так?

      – И мне от этого сразу полегчает.

      – Не сразу. Может и не полегчать. Все от тебя будет зависеть. Или ты сможешь или нет.

      – А что тогда?

      – Тогда? Тогда ты либо себе в конце концов в лобешник пулю вгонишь, либо сопьешь к херам собачьим, на наркоте сгоришь… Либо тебе это дело начнет нравиться. Как Гусю.

      Нолик поцокал языком.

      – Это ты меня пугаешь?

      – А нахрена мне это?

      – А нахрена тебе меня предупреждать? Родственник, что ли?

      – А и сам не знаю. – Кирилл задумчиво посмотрел на Нолика, – Может мне тебя просто сейчас пришить. Остановить тачку, вывести тебя на морозец и посмотреть, каким ты получишься покойником.

      Нолик посмотрел в лицо Кирилла и не увидел на нем даже намека на шутку.

      – Чего ты завелся?

      – Я?

      – Чего ты, в натуре?

      – Запомни, Нолик. Ты в моей команде. Я за тебя отвечаю. И мы либо вместе, либо нет. Только если нет – не обессудь. И либо ты делаешь все как я скажу. Либо быть тебе просто полным нулем. Дошло?

      – А мне говоришь – работа.

      – Говорю.

      – А сам…

      – А как я тебе смогу доверять, если ты меня не понимаешь? Буду ждать, пока ты меня либо подставишь, либо попытаешься замочить?

      Нолик молчал.

      – Молчишь? Ну и славно. Будем считать, что твое первое производственное совещание закончилось. И еще…

      – Чего?

      – Ты про бабу уже забыл. Ведь так? И руки уже не трясутся.

      Нолика с удивлением отметил, что озноб ушел. Не было ни страха, ни отвращения. Только усталость и голод.

      Они так и ничего не пожрали за весь день. Ездочились до трех часов ночи, да так и не собрались похавать.

      –