Агент влияния. Уильям Гибсон

узнала цвет ее глаз из каких-то акашических записей[19]. Сам он особого сходства не видел.

      – У него свои собственные глаза, – сказал Недертон и толкнул в сторону сына клетчатый фетровый мяч.

      Треть нянюшки метнулась к мячу, шариком перекатившись через голову.

      Недертон никогда бы не подумал предложить Лоубир чаю. Это была мысль Рейни; она должна была уйти в Тейт с подругой, но та в последний момент отменила встречу.

      – Уилф мне сказал, – проговорила Рейни, ставя чайник и садясь напротив Лоубир, – что в той Америке, вашем новом срезе, выбрали женщину-президента. До Гонсалес. Но при этом люди там не счастливее, чем здесь, где было наоборот.

      – Они не просыпаются каждое утро с мыслью: «Какое счастье, что эту конкретную беду пронесло», – ответила Лоубир. – Однако такова человеческая природа. Тем временем все остальные угрозы, общие для наших миров, никуда не делись, а комплексно спровоцированный международный кризис, чреватый применением ядерного оружия…

      – Уилф, – резко сказала Рейни, – этого ты мне не говорил.

      – Только вчера вечером узнал. Не хотел сообщать тебе перед сном.

      – Какой кризис? – спросила она у Лоубир.

      – С участием Турции, Сирии, России, Соединенных Штатов и НАТО. Новый президент оказалась в куда худшем положении, чем Кеннеди в тысяча девятьсот шестьдесят втором, во время Карибского кризиса. На мой взгляд, она довольно умело балансирует на грани войны, однако даже самые оптимистичные прогнозы тетушек неутешительны. – Лоубир помешала в чашке. – Вы занимаетесь кризисными ситуациями, Рейни. – Отпила глоток. – Помимо того, что прекрасно завариваете чай.

      – «Хэрродс послеобеденный», – сказала Рейни.

      – Я сейчас отправила вам конспект по кризису, – сообщила Лоубир. – Буду очень признательна, если вы найдете время его прочесть и высказать свои соображения.

      – Спасибо, – ответила Рейни.

      Томас захныкал, и Недертон пошел взять его на руки. Пандаформы, откатываясь с дороги, стали более сферическими, чем, он подозревал, умели настоящие панды.

      19

      Фотографии последствий

      Решив, что они проехали квартала два, Верити выпрямилась, налетев головой на автомобильный ароматизатор, запах которого мучил ее все это время. По крайней мере, это был не одеколон Севрина.

      – Что за ароматизатор? – спросила она.

      – Шампанское, – ответил он. – И бергамот.

      Настроение у нее было непраздничное. Ехали под мостом, что всегда жутковато. Туннель кончился, и Севрин включил автомобильное радио.

      «…трагический теракт, – говорила президент. – Целый автобус турецких курсантов, тридцать человек, убиты в результате атаки с применением синхронизированных самодельных взрывных устройств. Все мы видели фотографии последствий…»

      Верити, ценой больших усилий, сумела пока этого избежать.

      «В ответ турецкая армия подвергла бомбардировке курдские населенные пункты по другую сторону границы».

      «Вы потребовали немедленного прекращения огня», – произнес другой голос,

19

Акашические записи, или Хроники Акаши, – в теософии, антропософии и нью-эйдже мистическое знание, закодированное в нефизической сфере бытия и постигаемое через астральную проекцию.