Мародер. Виталий Забирко

и ставлю лишний прибор. Садитесь, прошу вас.

      Я выдвинул стул, усадил её, сел сам.

      – Кофе?

      – Да.

      Я налил ей кофе, пододвинул блюдо с бутербродами.

      – Берите любой, на ваш вкус, здесь все разные.

      Она пригубила кофе, взяла бутерброд с ветчиной, надкусила.

      Я к бутербродам не притронулся. Ем я быстро и жадно, и хотя на людях стараюсь сдерживаться, это не всегда получается. Стоит на мгновение задуматься во время еды, как тут же ловишь на себе удивлённые взгляды. В этот раз лучше перестраховаться.

      – А всё-таки вы меня обманываете, – сказала она, покосившись на блюдо.

      – Это в чём же? – удивился я.

      – Здесь бутербродов столько, что одному не съесть! Вы определённо кого-то ждёте!

      «Глазастая!» – чертыхнулся я про себя. Опять надо выкручиваться.

      – Что вы, право, Злата! Бутерброды я всегда готовлю с избытком, остаток отношу в кабинет и во время работы подкрепляюсь. Работа у меня в основном на компьютере, надомная, я ведь редактор, вы же знаете, если мама говорила.

      – Выходит, я своим аппетитом нарушаю ваш рабочий цикл?

      – Не берите дурного в голову! – рассмеялся я. – Надо будет, приготовлю ещё. Ради завтрака с красивой девушкой я могу сегодня вообще не работать.

      Злата потупила взор, на щеках заиграл румянец. Странно, неужели при такой эффектной внешности да при такой работе ей никто не льстил?

      – Разве что ради завтрака…

      Она взяла бутерброд с тунцом.

      Я отхлебнул кофе и, откинувшись на спинку стула, с интересом посмотрел на девушку. Н-да, хороша… А что, если… Но тут же себя одёрнул. Основное правило пиллиджера – не заводить долгосрочных отношений с местными. Не один пиллиджер на этом погорел. Если играют гормоны – Тверская под боком.

      – Итак, – сказал я, – что вас ко мне привело?

      – Понимаете… – начала Злата, отведя глаза в сторону, – мама меня послала за оплатой квартиры.

      Она покраснела ещё больше, и я понял, почему «горели» некоторые пиллиджеры. В отличие от меня, врать она не умела. Устоять против такой непосредственности нелегко.

      – Да, но… – Изображая недоумение, я покрутил головой. – Обычно я вношу плату семнадцатого, а сегодня четырнадцатое.

      Ежемесячно я платил за комфортабельную квартиру в сталинской многоэтажке две тысячи долларов. Такие деньги за квартиру для многих хронеров непозволительная роскошь, с другой стороны, зачем тогда прибывать сюда? Разве что чистым воздухом подышать, да экологически чистых продуктов поесть. Но для меня этого мало. Если жить здесь, то на широкую ногу. Точнее, настолько широко, насколько позволяет флуктационный след. Нуворишем он быть не позволял, но на вполне приличную жизнь я мог рассчитывать.

      – Дело в том, что маме срочно нужны деньги, – по-прежнему не глядя на меня, пояснила она. – Очень. Так что, если вы не против…

      Я был не против, если бы не одно «но». И это «но» не имело никакого отношения к тому, что девушка врала. Деньги понадобились не её маме, а подружке Златы, некоей Ольге Старостиной, которой необходимо срочно