На пути в Иерусалим. Вера Скоробогатова

и загадочным, словно хранил, так же, как и она, древние тайны. Только совсем иные, принадлежавшие царям и высоким вельможам.

      – Катя! Ты только глянь на эти костяные скульптурки, шкатулки, столик, – с горящими глазами вымолвил он, увлекая девушку вглубь магазина, с благоговением проводя пальцами по резным ободкам старинных предметов. – Ты слышишь, как они шепчут о своих мастерах и величавых владельцах, ушедших в мир иной?

      Кроме костяных предметов, которым поклонялся Кирилл, на полках стояли другие, единственные в своем роде вещи огромной стоимости. Катя блаженно слушала бархатный голос молодого антиквара, однако ждала от него не од ушедшим векам, а любовной ласки, и мечтала, чтобы его изящные руки касались не магазинного старья, а ее золотистых прядей. Она с кокетством шепнула, – для того, чтобы угодить ему:

      – Косторезы были уважаемыми людьми.

      – О, ты не представляешь, насколько! – азартно подхватил он и затараторил. – Даже Петр Первый увлекся резьбой и изваял табакерку из кости мамонта! Гляди, гляди, я покажу тебе – вот она! Чудно, правда? Эту грубую штуку создали руки знаменитого царя! Только вообрази, как сложно мне было ее достать!

      Кирилл ожидал, что девушка ахнет от восторга, но Катеньку антикварные вещицы не трогали. От них пахло ветхостью и тянуло чихать. Не замечая этого, Кирилл продолжал теребить рукав ее простого платьица:

      – А вот еще, посмотри, приклад ружья! И костяная золоченая поварешка! О, милая Катя! Я жажду иметь эти штуки дома! – Вид у него был заговорщицкий, словно у мальчишки, открывшего важный секрет.

      Кате показалась глупой его склонность тащить домой старые вещи с тошнотворным запахом.

      «Дом – не музей!» – мысленно воскликнула она. – «Даже бабушка хранила старье и травы на чердаке!»

      Катя вообразила его четырехкомнатную квартиру на улице Савушкина своим семейным гнездышком, модно обставленным, с новой, пусть и не позолоченной, кухонной утварью. С абстракциями на стенах и ярко-оранжевыми оконными рамами.

      Ее прагматические мечты не совпали с реалиями Кирилла. Но нелюдимый антиквар, с роду не имевший друзей, открыл ей душу, и женская интуиция подсказала Кате: откровенность избранника стоит хотя бы притворно ценить, чтобы закрепить симпатию к себе. Девушка постаралась изобразить на лице пылкий интерес к истории, и была вознаграждена за терпение. Кирилл вытащил из пыльной картонной коробки странное приспособление для волос: внутрь большого круглого украшения нужно было пропустить толстую прядь, и закрепить ее снизу острой шпажкой.

      – А пока… Пока я подарю тебе эту заколку из мамонтовой кости! – торжественно произнес он так, словно вручал кольцо. – Возьми! Пожалуйста, носи ее, а я буду тобой любоваться!

      Катя не понимала, зачем ей эта костяная штуковина, и что в ней красивого, но радовалась теплому отношению молодого человека и тому, что воодушевляет его своим присутствием. Большая, кремового цвета, заколка была неудобна. Вся ее поверхность оказалась