На пути в Иерусалим. Вера Скоробогатова

времени дочку, не дождалась его из трехмесячной командировки.

      Потом была другая красавица, также высокая блондинка, она родила трех мальчишек и запретила ему видеться с дочерью. За ней Друвис старался больше ухаживать, даже присутствовал при всех родах в надежде, что благоверная оценит его старания и будет верна. Но и она не дождалась его с заработков, чем растоптала веру в любовь и порядочность всего женского рода.

      – Почему?! – рыдал он. – Ведь я работал только ради тебя! Чтобы обеспечить тебя и наших детей!

      – Ты мало уделял мне внимания, не дарил цветов, – с обидой бросила жена. – Я – молодая и красивая! Мне хочется нежности и романтики! А что я увидела рядом с тобой? Одиночество и бытовуху!

      В тот день Друвис поклялся, что больше не поверит ни одной женщине. И было их с тех пор очень много, мимолетных, обманутых и отвергнутых.

      Радуга в сентябре

      Шло время, но перед глазами Анчутки прозрачно, не печаля и не давя, стоял образ озерного сказочника. Она понимала, что не сумеет, глядя сквозь его очертания, обнимать и любить кого-то другого. Однако «латышский папа» ясно дал понять, что не видит совместного будущего. Пытаясь отгородиться от воспоминаний о нем, Аня поменяла номер телефона. Тем временем Друвис, не выдержав разлуки, отправился в Питер, но не нашел своей нимфы. Через две недели Анна, тоскуя по «латышскому папе», набрала номер, который он использовал в Петербурге. Девушка ожидала услышать: «Абонент недоступен». Но в трубке раздались длинные гудки.

      – Ты здесь?! – Вскричала она.

      – Наконец-то! – выдохнул Друвис. – Я уже думал, что потерял тебя навсегда! Ведь я не знаю даже твоей фамилии! Не понимаю, как это вышло! Или феям фамилии не положены?

      – Голубятникова! – счастливо рассмеялась Анчутка. – А твоя?

      – Абелкалнс. Я безумно соскучился, голубка моя! Ты пропустила все время, отпущенное мне на пребывание в России. Этой ночью – отъезд в Германию! Нам остался всего один вечер перед новой разлукой.

      – Бегу! – Отозвалась она, задыхаясь от налетевшего, как буря, счастья, и заметалась по квартире. Паническое «что надеть?» сменилось мыслью «скорее, не теряй ни минуты!» Трясущимися руками Аня натянула любимое платье, в котором встречала артистов «Галактики», короткое, пышное, из бело-розового шифона, а сверху накинула черную кожаную куртку. Выбежав из дома, она увидела яркую радугу, огромную, в полнеба.

      Начинала желтеть листва. На площадях ворковали пятнистые голуби. Петербург купался в случайном тепле осеннего солнца.

      Они встретились на набережной у Спаса-на-Крови. Смущенный Друвис зачарованно смотрел на нарядную длинноногую Анну и не знал, что сказать. Он привык видеть ее в майках и джинсах или совсем без одежды, ослепительную в своей природной красе. И когда в тяжелый момент любовного признания Аня предстала перед ним величавой петербуржской царевной, он растерялся, застыдившись рабочей футболки, заляпанной цементом, которую забыл сменить. С раздражением он твердил себе: «Лучше бы я исчез! Но как быть,