Великий и ужасный. Григорий Аркатов

командор смог бы укрыть свой неоправданный позор бессилия от чужих глаз, только вот это сдержанное бегство никак не помогло бы ему против испепеляющих самоупреков. Но с этим он предпочел разобраться позже. Сейчас же главным было бегство. Остальное же терялось в личном пространстве и времени командора в виду микроскопичности своей значимости.

      Впрочем, расчеты Ло были не совсем верны. Ведь он никак не думал, что главные неприятности все еще поджидают его впереди. Конечно, не стоит умалять его сильнейших переживаний по поводу неожиданного фиаско, обретенного по вине строптивого капитана. Однако Микай Ло не собирался на этом зацикливаться и уже понемногу начинал разрабатывать план своей моральной реабилитации и неумолимого исполнения возложенных на него обязательств. И к тому же это не мешало его взбалмошным душевным фибрам единовременно и ежесекундно проклинать имя «Люциус Сфер» и предвкушать сладкие и холодные плоды мести.

      Другое дело, что фибрам пришлось скоротечно заткнуться, когда вместо обыденного путешествия в лифте произошло нечто бесспорно странное. При этом мозг командора еще минуту или две пытался поверить в обескураживающую иллюзорность восприятия, которая была присуща некоторым представителям его расы, или же в случайное и непоправимое попадание в глаз огромной сорины. Но убедившись в неэффективности такого подхода в отношении пока что неопознанного явления, он все же был вынужден признать очевидное – ему страшно. И мысль «что-то тут не так» была тому подтверждением.

      Мысленно вернувшись в прошлое, Микай Ло попытался воспроизвести цепочку безвозвратно сгинувших событий…

      Вот он заходит в лифт, чувствуя за спиной гнетущую тишину негласных усмешек, искусственный интеллект задает ему вопрос о предполагаемом пункте транспортировки, он отвечает, первое ощущение движения под ногами, как результат позно-тонических рефлексов, а потом – темнота…

      И совсем не такая, что возникает в результате случайных перегрузок генератора или внезапного выгорания электрических цепей. При подобном раскладе в пространстве все равно продолжают мелькать единичные фотоны и потому натренированный глаз способен различить даже самые размытые силуэты. Но эта темнота была другой, кромешной и непроглядной. И именно поэтому она пугала.

      «Что ты такое?» – спрашивал командор беспросветную неизвестность вокруг себя.

      Но было тихо. Ни звука, ни шороха и только вся та же тьма. Любой другой на месте Ло уже бился бы в истерике или же забился бы в угол. Только вот нигде не было никакого угла. Да к тому же долгие годы специальной подготовки позволяли командору избегать ненужных затрат времени на бессмысленные инстинкты самосохранения. Перед ним все еще стояла задача, так что он собирался выполнить ее во что бы то ни стало.

      «Что ты такое?» – спросил Микай Ло во второй раз, настойчиво предполагая, что в окружающей его тьме обязательно укрыт некий наблюдающий разум.

      Ответа, как и прежде, не было. Прошла минута длиною в вечность или же целая вечность промелькнула как минута – определить было