Бронзовая собака. Анна Юрьевна Щукина

её устраивало. Вера решила, что удача и так сопутствует ей, а поэтому проявлять излишнюю настойчивость не стоит, чтобы не спугнуть её.

      «Вот Алисе, сейчас, немного удачи не помешало бы», – подумала она.

      7. Расставание

      Вера, как ошпаренная кошка, выскочила из кафе. Едва массивная дверь за спиной закрылась, здание Высотки на Кудринской площади на фоне фиолетово-оранжевого московского неба затуманила пелена непрошеных слёз. Женщине захотелось как можно скорее оказаться дома, спрятаться в свою уютную однокомнатную норку. Не глядя по сторонам, Вера рванулась к станции метро.

      – Мать твою, твою ж мать! Господи, нельзя же так! – Вера упёрлась обеими руками в пестрых варежках в капот затормозившего перед ней автомобиля. Запахло жжёной резиной.

      – Ты чё слепая, что ли?! – заорал перепуганный водитель, выходя из двери своего внедорожника.

      – Я?! Я слепая? Полосочки, вот эти, беленькие, по-вашему, что обозначают… Р-роман Аркадьевич?? – узнала следователя Вера. – Вы преследуете меня что ли, карающий меч правосудия?!

      Вдруг она зарыдала, не справляясь со своими эмоциями, подстёгнутыми выбросом адреналина из-за едва не случившейся аварии.

      – Вы пьяны, Вера… Григорьевна?

      – Я вообще не пью.

      Вера никак не могла унять слёз, к тому же от только что перенесённого испуга, её начала бить крупная дрожь. Домой захотелось нестерпимо.

      – Ширяетесь или нюхаете? – предположил Роман.

      – Если вы вдруг не заметили, это вы меня чуть не задавили только что, Роман Аркадьевич на пешеходном переходе, между прочим. Ваша профессия заставляет в людях только плохое видеть. Профессиональная деформация личности это называется. Всё. Я пошла. Мне очень плохо. До свиданья, товарищ следователь.

      Вера обогнула Романа и двинулась в сторону метро. Следователю стало неудобно, за то, что он только что сказал, и он собрался было окликнуть Веру, чтобы извиниться. Но не успел. Её пришлось вытаскивать из-под колёс Газели, куда она чуть было не шагнула, продолжая идти, не глядя на дорогу.

      – Да что с вами, в конце концов! Нельзя же так! Заболели? Болит у вас что-нибудь?

      – Болит, вот именно, что болит! Гордость болит. Как бы это сформулировать, чтобы по-дурацки не звучало? – замялась Вера, Роман вопросительно смотрел на неё.

      – Ну, меня молодой человек бросил. Всё равно глупо звучит, тётку на четвёртом десятке молодой человек бросил.

      – А ему сколько?

      – Столько же.

      – Тогда скажите: «мужчина», и нормально будет звучать.

      – Ну какой он мужчина? Он… – Вера не находила подходящего слова, в голове крутилось «инфант», ничего себе инфант под два метра ростом.

      – А я? – вдруг спросил Роман.

      – Вы, что? – не поняла вопроса Вера.

      – Я – мужчина?

      – А у вас сомнения какие-то проснулись?

      – Нет, конечно, просто мне столько же лет, почти.

      – А, это.