Сочинения. Константин Станюкович

исчезали во мраке.

      Небо вдруг засверкало миллионами ярких звезд и среди них особенно хороша была красавица южного полушария – звезда Южного Креста[95], которая тихо лила свой нежный свет с высоты потемневшего неба и казалась задумчивой. В воздухе была прохладная нега чудной тропической ночи.

      – Господи! Какая прелесть! – вырвалось у Володи, и он побежал вниз, чтобы переодеться в штатское платье и скорее ехать на берег.

      – Что, Ворсунька, видел, как здесь хорошо? – говорил он Ворсуньке, который уже догадался приготовить своему барину пару из тонкой чечунчи и шляпу в виде шлема, обмотанную кисеей.

      – То-то хорошо, ваше благородие. Красивый островок. И город, говорил Бастрюков, довольно даже приятный, и все купить можно… И народ ласковый, доверчивый, даром что темнокожий. Должно, арапы будут, ваше благородие?

      – Не арапы, то есть не негры, которых ты называешь арапами, а канаки. И они, брат, не черные, а темно-коричневые.

      – Вроде малайцев, значит, ваше благородие?

      – Да. Канаки от малайцев и произошли, одного племени.

      – А вера их какая будет, ваше благородие? Язычники?

      – Есть и христиане, а есть и язычники…

      – И, подумаешь, много всяких народов, ваше благородие, живет на свете. Каких только не повидаешь нациев… Домой, коли на побывку после плавания пустят, придешь – так в деревне и не поверят, что такие народы есть… Пожалуйте, ваше благородие, пинджак.

      – Да ты не подавай, я сам надену. А, небось, ты соскучился по деревне?

      – Еще как соскучился, ваше благородие… Служить ничего, грех жаловаться, никто не забиждает, а при вас, что и говорить… Но только все-таки… Главная причина: бабу свою жаль! – прибавил Ворсунька.

      – Еще около двух лет нам плавать, Ворсунька, а там и в побывку пойдешь…

      – Пустят?

      – Наверное, пустят на полгода. Можешь тогда и с женой вернуться в Кронштадт.

      – То-то я так и полагал, ваше благородие! – обрадованно воскликнул Ворсунька.

      – А я тебя денщиком к себе возьму. С женой у меня будешь жить.

      Ворсунька окончательно повеселел.

      – Дай вам бог всякого благополучия! Очень уж вы добрый барин, ваше благородие… И все матросы очень вами довольны… А уж я буду стараться, чтобы ходить за вами в полной исправности… Уж как буду стараться!..

      – Да ты и так ходишь за мной, чего лучше. Без тебя все бы я растерял… Поди-ка узнай, Ворсунька, готов ли катер.

      Вернувшийся через минуту вестовой смущенно доложил, что катер только что отвалил.

      – Отвалил?! Как же не дали знать, что катер готов? Это свинство! воскликнул Володя, мгновенно вспыхивая, как порох. – Это черт знает что такое! И как он смел, скотина! Верно, ревизор поехал на катере?

      При мысли о ревизоре, лейтенанте Первушине, злобное чувство овладело Володей, и глаза его засверкали, как у волчонка.

      – Точно так, левизор, ваше благородие.

      – Я так и знал…

95

Не звезда, а созвездие Южного Креста. – Ред.