Сочинения. Константин Станюкович

а я уж и не ждал! – проговорил Артемьев.

      Когда его подняли на баркас, он в первое мгновение от радостного волнения не мог говорить и только глядел на своих благодарными, полными слез глазами.

      – Дай, ребята, ему чарку рома… Вали другую. Клади вот сюда, около меня, да накрой одеялами! – говорил счастливый Лопатин.

      После двух чарок рома Артемьев пришел в себя и стал было рассказывать, как оступился со шлюпки, как упал и схватился за спасательный круг и как думал, что его не увидят со шлюпки, и ему придется помирать… Но Лопатин, занятый управлением шлюпки, слушал его рассеянно.

      – Расскажешь на корвете, голубчик, – сказал он и снова вытянулся весь вперед и снова глаза его лихорадочно блестели, когда к баркасу приближался грозный вал.

      На корвете переживали в этот час томительное ожидание. Когда баркас скрылся из глаз, бинокли устремились за ним, то скрывавшимся за волнами, то появлявшимся на их гребнях… Наконец и его потеряли из вида… Капитан напрасно искал его и, несколько побледневший и напряженно серьезный, выдавал свое тайное беспокойство за благополучие баркаса и людей на нем тем, что одной рукой нервно пощипывал бакенбарду, и, словно бы желая рассеять свои сомнения, проговорил, обращаясь к старшему офицеру:

      – Лопатин, надеюсь, сумеет управиться с баркасом…

      – Еще бы… Он отличный офицер…

      – То-то… я знаю… Да и волнение не очень уж большое… Только с неумелым рулевым может захлестнуть.

      Прошло полчаса томительного ожидания.

      Наконец Степан Ильич, глядевший в подзорную трубу, проговорил:

      – Баркас вижу!

      Через некоторое время простыми глазами можно было видеть приближающийся баркас. Вот он совсем близко, и Лопатин машет белым платком.

      – Спасли, значит, Артемьева! – радостно говорит капитан, и на его лице светится чудная улыбка.

      – Везем Артемьева! – кричит Лопатин изо всех сил.

      Матросы радостно крестятся. У всех просветлели лица.

      – То-то и есть, братцы… Вот Артемьев опять с нами! – говорит Бастрюков. – Небось, напредки будет опасливее… не упадет со шлюпки! весело прибавляет он.

      Через несколько минут баркас поднят, и из него выходят Лопатин, вспотевшие гребцы и мокрый Артемьев. Капитан крепко жмет руку Лопатину, благодарит гребцов и приказывает Артемьеву скорее выпить чарку рома.

      Минут через пять корвет опять шел под всеми парусами, и Ашанин, радостный, что матрос спасен, как-то особенно весело скомандовал свистать к водке.

      Корветская жизнь пошла своим чередом. Матросы стали обедать и слегка захмелевший от нескольких чарок Артемьев повторял потом на баке среди толпы матросов, как он сорвался со шлюпки и как ждал смерти и, главное, боялся, что его акул-рыба съест.

      Глава вторая

      ГОНОЛУЛУ

I

      Роскошный тропический день оканчивался. Палящий зной спадал, и от притихшего океана веяло нежной прохладой.

      Солнце быстро катилось к закату и скоро зажгло пылающим