Поводырь. Андрей Дай

помнишь высочайший Манифест о судейской реформе. Вот и скажи мне, как юрист экономисту: если я соберу доказательства, что барон покровительствует грабежам на тракте, его под суд реально отдать? Видишь, ты и сам сомневаешься. А я так точно уверен – фиг. Отправят в отставку – и то в лучшем случае. А если в доме какого-нибудь крестьянина банду накроют? Каторга, однозначно! Вот тебе и вся реформа. И так во всем, Герасик. Все по половине.

      И не нужно меня называть бунтовщиком и революционером. Я последствия одной революции уже видел, а в другой, тихонькой, и сам участвовал. Вечером люди спать ложились – одно государство на дворе было. Утром проснулись – уже другое. И думаешь, кто-то протестовал? Ни фига. Всем надоело. Люди порядка хотят и спокойствия. В мое время это «уверенность в завтрашнем дне» называлось. Так вот, как царей на Руси не стало, так и это спокойствие тоже куда-то делось. Все стало общим. То есть ничьим. Группа товарищей в Кремль села – и ну давай декреты по стране рассылать. А страна читает и приговаривает: ты глянь, какие молодцы, как много слов мудреных знают! Как-то так и пошло. Столица сама по себе – страна тоже отдельно. А раз хозяйство у каждого свое, то и тащит каждый в свою сторону. Правители – у народа, народ – у правителей. Даже присказка такая появилась: сколько у государства ни воруй, своего все равно не вернешь… Подлое время. И последней нотой этого балета – демократия. Нет. Сначала – гласность, когда стало можно воров называть ворами. А только потом, как гласность отменили, появилась демократия. Называть стало можно кого угодно как угодно, кроме самого главного демократа. Вроде как все воруют, а он, там наверху, такой белый и пушистый. Причем реально воруют все. Рабочие с заводов, директора у рабочих, чиновники у директоров и рабочих. И ведь все знают. Обсуждают и осуждают. Подсчитывают, кто сколько у кого украл в этом году и каков прогноз на год следующий. Программы по борьбе сочиняют. Деньги выделяют. Смешно, право слово.

      И главное – спросить не с кого! Все временные. Верховный – временный. Министры – назначенные. Чиновники – на зарплате. Народные избранники – это вообще диагноз. Так что не переживай, Герман. Не собираюсь я заговоры против законной власти устраивать, а даже совсем наоборот. Зубами глотки врагам самодержавия рвать готов. Потому что у всего должен быть хозяин. Пусть не ахти какой, но он не продаст китайцам всего, до чего сможет дотянуться. Не разбазарит и не профукает, ибо знает – ему еще детям нужно что-то оставить. Каждый царь что-то да прибавил. Где-то да откусил. В чем-то да преуспел. Все в дом. Все детям. А как не образовалось наследника, тут смутное время и начинается. Не для кого хранить и преумножать. Некому о наследстве отцовом позаботиться.

      И надежду людям может Империя дать, что есть справедливость на земле, а не только бабло. Пусть даже не справедливость, без которой как-то живут, а только надежду – без нее и жить-то не хочется. Вот так-то.

      А сейчас заткнись и не нервируй меня. Мне еще хитрому извозчику нужно объяснить, что и как он должен будет сказать местному смотрителю, чтоб тот со всех