Дочь Клеопатры. Мишель Моран

отнесли последние сокровища из дворца. И дрова для… для погребального костра уложены, как вы велели.

      Я коснулась руки Александра.

      – Не может быть, чтобы отец их не победил. Ему есть за что сражаться.

      – Октавиану тоже, – отозвался брат, глядя на кубики в своих ладонях.

      Мы одновременно посмотрели на маму, египетскую царицу Клеопатру Седьмую. Во время правления люди превозносили ее как Исиду, а при особом настроении она одевалась как Афродита, однако, в отличие от настоящих богинь, мама не была бессмертна. Я видела, как напряглись от страха ее мускулы. В дверь постучали; мама встрепенулась. И хотя ничего другого мы не ждали, она не торопилась открывать, а сперва посмотрела на нас, задержав взгляд на каждом по очереди. Марк Антоний был нашим общим отцом, но только Птолемей унаследовал его золотые локоны. Нам с Александром достались мамины темно-каштановые кудри, а также янтарный оттенок глаз.

      – Молчите, что бы ни услышали, – предостерегла она. И ровным голосом приказала: – Входите.

      Я задержала дыхание.

      На пороге возник один из отцовских воинов.

      – Что случилось? – спросила мать. – Антоний… Скажите мне, что он цел.

      – Да, ваше величество, – отвечал воин, отводя взгляд.

      Мать облегченно сжала в руке жемчужное ожерелье.

      – Однако ваши корабли отказались вступать в сражение, и к ночи здесь будут люди Октавиана.

      При этих словах Александр задохнулся, а я закрыла рот рукой.

      – Все корабли? – Она возвысила голос. – Мои войска отказались от боя за собственную царицу?

      Юный солдат переступил с ноги на ногу.

      – Остались еще легионы пехотинцев…

      – Разве они удержат целую армию Октавиана? – воскликнула мама.

      – Нет, ваше величество. Поэтому вам нужно бежать…

      – И куда мне бежать, по-твоему? В Индию? Может, в Китай?

      Глаза посланца расширились, а маленький Птолемей у меня под боком захныкал.

      – Прикажите оставшимся людям наполнить мавзолей, – велела она. – Перенесите туда все ценное из дворца.

      – А военачальник, ваше величество?

      Мы с Александром во все глаза смотрели на маму. Позовет ли она отца? Может, они вместе дадут отпор войскам Октавиана?

      Ее нижняя губа дрогнула.

      – Передайте Антонию, что нас уже нет в живых.

      Я ахнула.

      – Мама, нет! – в отчаянии вскричал Александр. – Что подумает отец?

      Она обожгла его взглядом.

      – Подумает, что ему незачем возвращаться. – В ее голосе зазвучали стальные нотки. – Тогда он покинет Египет и спасется.

      Солдат помедлил.

      – А ваше величество? Что вы станете делать?

      Слезы обжигали мне глаза, но я сдержалась. Плачут только дети, а мне уже десять лет.

      – Мы отправимся в мавзолей. Октавиан возомнил, будто может явиться в Египет и взять сокровища Птолемеев из моего дворца, словно гроздь с виноградной лозы. Но я скорее спалю все дотла! Готовьте две колесницы!

      Воин помчался исполнять приказание. Между тем наши слуги уже начинали разбегаться.

      – Трусы!