.

канаты, а изящная табличка с золотыми буквами гласила: «ЗАКРЫТО НА ПРОВЕДЕНИЕ ЧАСТНОГО МЕРОПРИЯТИЯ». Хирам легко перескочил через канат – для человека весом всего в тридцать фунтов этот фокус не составлял никакого труда, но неизменно вызывал удивленные взгляды. Лифт поднял его прямо в фойе ресторана.

      Едва только двери открылись, как он услышал голос своего шеф-повара – тот устраивал кому-то выволочку. Как пить дать, поварихе по соусам; они вечно грызлись, как кошка с собакой.

      Швейцар подметал гардероб.

      – Смитти, не забудь выбросить пепел из пепельниц, – напомнил ему Хирам.

      Он остановился и оглядел зал. Мраморный пол сверкал, обивку диванов только что вычистили. Стены пестрели фотографиями знаменитостей самого разного рода: политиков, спортивных звезд, секс-символов, светских львов, писателей, кинозвезд, журналистов и бесчисленных тузов. Многие сопроводили свои портреты теплыми дарственными надписями Хираму. Он остановился и поправил фотографию сенатора Хартманна рядом с Плакальщиком, сделанную в тот вечер, когда сенатора переизбрали еще на один срок, потом сквозь широкие двустворчатые двери вошел собственно в зал ресторана.

      Здесь голос Поля Ле Барре был слышен куда лучше, несмотря на гул. Работники расставляли круглые столы для банкета и убирали в кладовки обычные столики. Бригады уборщиков занимались полами, длинной изогнутой стойкой бара и великолепными люстрами в стиле ар-деко, которые составляли часть неповторимой атмосферы «Козырных тузов». Широкие двери на террасу были распахнуты, чтобы проветрить помещение, и свежий нью-йоркский ветер беспрепятственно проникал в зал. Снизу доносился приглушенный далекий шум дорожного движения и вой полицейских сирен.

      Подошел Кертис, его метрдотель и правая рука, с десятком плотных плакатов под мышкой. Это был высокий и стройный темнокожий мужчина с седыми волосами. Сегодня вечером, облаченный в смокинг, он будет неотразим. Сейчас же, одетый во фланелевую рубаху и поношенные джинсы, Кертис казался просто задерганным.

      – На кухне творится черт-те что, – без предисловия заявил он. – Поль утверждает, что Мириам испортила его фирменный соус голландез, и грозится скинуть ее с террасы. На кухне случился небольшой пожар, но его уже потушили. Ничего не сгорело. С ледяными скульптурами задержка. Сегодня утром шестеро наших официантов позвонили и сказали, что заболели. Карнавальная лихорадка, как я это называю, осложненная тем обстоятельством, что на этих приватных вечеринках никто не дает никаких чаевых. Щедрая премия может способствовать чудесному исцелению. Уже есть традиционные слухи о том, что будет Золотой мальчик, и я уже получил три звонка от гостей, которые во что бы то ни стало желали сообщить, что, если он здесь появится, они не придут. Да, еще звонил Проныра Дауне – с требованием пригласить его, иначе журнал «Тузы!» никогда больше не упомянет наш ресторан на своих страницах. А у вас как дела?

      Хирам вздохнул