Золотые цикады сбрасывают кожу. Анатолий Стрикунов

оружия ведь нет?

      Иволгин устроился поудобней на переднем сиденье и, добродушно улыбаясь, предложил сверлившему его злобным взглядом Вове:

      – Хочешь, я тебе только правое яйцо отстрелю? Ты не стесняйся, говори.

      Лицо урода покрылось капельками пота и Самурай неожиданно загнусавил.

      – Ну че ты быкуешь, в натуре? (Звук льющейся воды).

      Скрипач вместо ответа повернулся к стоящему водителю и ледяным тоном приказал:

      – Сел рядом, Рэмбо.

      Тот с трудом, подволакивая ногу, примостился рядом с Вовой.

      Не спуская с них глаз, Веня достал из кармана несколько патронов и вставил в барабан миниатюрного пистолетика. Найденный в салоне он бережно уложил во внутренний карман пальто. Проделав все необходимые процедуры, скрипач вежливо осведомился:

      – Вы люди Андрона?

      Уроды хранили гордое молчание.

      Два выстрела слились в один, и оба громилы схватились за простреленные уши.

      – Да! Да! Не стреляй! – заорал водитель.

      – И что он хочет от девушки? – невозмутимо продолжил блиц-интервью скрипач.

      – Он ничего не хочет! Жанка сама Андрона динамит! – Взвизгнул пластырчатый Вова, тыча пятерней в мою сторону. – Понятий не признает!

      Вениамин, не поворачивая головы, громко потребовал:

      – Жанна, подними ключ, пожалуйста.

      Я сообразила, что необходимо подчиниться и, схватив ключ от наручников, опустила его в карман.

      – Конкретно, в чем Жанна динамит Андрона?

      На вкрадчивый вопрос скрипача Вова ответил быстро, как будто играл в финале телевизионного конкурса «Угадай мелодию»:

      – Это их дела. Она крепко задолжала и обязана обслуживать нужных людей, випов разных.

      Скрипач выстрелил и Вова, жалобно хрюкая, схватился на этот раз за левое окровавленное ухо. Внезапно Самурай заплакал и стал громко икать. Сквозь всхлипыванья донеслось:

      – Фашисты! Вы же фашисты! За что?

      – Надо отвечать конкретно, а не абстрактно. «Нужные люди» – кто это?

      Через пять минут задушевной беседы Вениамин порекомендовал бандитам простить его некоторую горячность:

      – Нервный я, чернобыльский ребенок-инвалид. Волосы повыпадали. Справка дома. Не могу видеть, как малышей обижают. Нас в школе учили: нельзя маленьких, тем более девочек, обижать. Пионер – всем ребятам пример. Должен слабых защищать, согласны?

      Вова и водитель были согласны. Уроды качали головами, напряженно ожидая завершения монолога скрипача.

      Иволгин умолк, затем выдернул ключи зажигания, снял машину с тормоза и, выйдя из салона, захлопнул дверцу.

      «Птеродактиль» двинулся вниз по улице, постепенно увеличивая скорость.

      За черными тонированными стеклами ничего не было видно, но мат стоял такой, что казалось, в салоне автомобиля установлен репродуктор.

      – Надо торопиться, – подвел итоги саммита Иволгин, – пока бойцы не очухались.

      Старенькая «Джета» скрипача стояла в десяти метрах. Мы сели в машину, развернулись и понеслись по параллельной улице. У светофора