Золотые цикады сбрасывают кожу. Анатолий Стрикунов

и желтыми цветами. Над ними порхают ярко-оранжевые бабочки, очень большие с темно-бордовыми крыльями. Золотисто-пурпурные круги и серебристые полоски украшают полупрозрачные крылья, теплые солнечные лучики освещают клумбы, дома, гуляющих детей…

      Грубый мужской голос прозвучал прямо над головой:

      – Или эта сучка под мостом, или успела добежать до парка и сидит за каким-нибудь деревом.

      Холодею, но мысленно продолжаю повторять:

      – Светит яркое солнышко, порхают прекрасные бабочки, чудесно пахнут красивые цветы.

      Кто-то тяжело спрыгнул с перил на склон и сбежал вниз на асфальтовую дорожку. Я увидела огонек сигареты и закрыла глаза:

      – Чудесные цветы ласкает теплое солнышко, нежные крылья бабочек создают волшебный ореол…

      – Нет там никого, – объявил мужской голос снизу, и стали слышны шаги поднимавшегося по откосу человека.

      – Блин, смылась.

      Потом хлопнули дверцы, завелся мотор и машина уехала. Стало легче дышать, но страх и тревога остались. На всякий случай надо обождать минут десять. Интересно, за что преследователи так ненавидят меня? То есть, девушку, на которую я похожа. Как он прорычал: «Сучка, тебе что сказано?». А потом дикая угроза забрать почку.

      Может девушка совершила недозволенное? Нарушила некую договоренность? Но все равно, поведение мужика – нечеловеческое. Есть, правда, еще вариант: мужик – обкуренный дегенерат и насильник. И тогда обвинение, угроза – всего лишь трюк, ширма, прикрывающая попытку изнасилования. Ублюдку понравилась незнакомая яркая блондинка, поздний час, хочется развлечься на халяву. Бывает и такое, подонков хватает.

      Зимой приятельница гуляла с дочерью и мужем в центре. Довольно рано, около десяти вечера. Впереди шла девушка. Тормозит иномарка, выскакивает мужик и заталкивает девчонку на заднее сиденье. Муж приятельницы бросился на помощь, но все произошло так стремительно, даже не успел добежать до машины.

      Позвонили в милицию, но толку-то – номер в темноте не разглядели. Мне Галка рассказала об этом на следующий день, было заметно, что шок от увиденного еще не прошел.

      Ноги затекли, и я решила, что у страха глаза велики, пора вылезать. Спустилась вниз на набережную и двинулась не к парку, а в сторону Верхнего города, троллейбусы еще ходят, а до Алены всего четыре остановки.

      Не прошла и полсотни метров, как вдруг необъяснимое волнение заставило оглянуться: длинная иномарка мчалась по мосту. Автоматически перешла на легкий галоп. Пройдет минута и «Птеродактиль», сделав крюк, появится на углу улицы, идущей параллельно набережной. По-другому быть не могло, раз они не остановились на мосту. Чуть замедлила бег, успокаивая дыхание. Если продолжать двигаться вдоль набережной, парни настигнут меня в районе второго моста. Если бежать вверх через сквер, примыкающий к театру, то встреча с машиной произойдет через 5 минут. Нет, раньше. Если у них есть оружие, шансы убежать сводятся к нулю. Судя по мощи и агрессивности урода, тащившего меня в машину, драться бесполезно.

      Мысли лихорадочно метались, но тело бывшей спортсменки готовилось к рывку. Оно само круто изменило маршрут, и, вопреки логике, я сделала ускорение вверх по газону – к дороге, туда, где через минуту должна была появиться машина с преследователями.

      Выбежала на тротуар, молнией пересекла улицу и нырнула в арку. В середине двора в темноте споткнулась о детскую песочницу, но упала удачно – на руки и, поднявшись, продолжила бег. За спиной нарастал уже знакомый рев двигателя. «Птеродактиль» пронесся мимо арки. Через 20–30 секунд ребята поймут, что жертва поменяла маршрут, а дальше все будет зависеть от интуиции. В лучшем случае преследователи остановятся, и будут искать меня в сквере. В худшем – догадаются, что беглянка успела прошмыгнуть в арку двора, пересечь его и очутиться на Островского. А там единственный вариант маршрута: вверх к Дому Мод.

      До момента, когда я очутилась на Островского, бежала удивительно легко, не ощущая ни выпитого, ни усталости. Но где-то на периферии сознания уже появилась мысль, что совсем скоро легкость исчезнет, а на смену придут страх и усталость. Улица поднималась на холм, свернуть и спрятаться в каком-нибудь дворе нереально: двери подъездов закрыты, разве что в мусорный контейнер залезть?

      Метров шестьсот осталось позади, когда за спиной вновь стал слышен рев мотора. Преследователи видимо догадались, что потенциальная жертва воспользовалась аркой и не стала прятаться во дворе. Теперь начнется другая игра.

      Автомобиль догнал меня, когда до здания Дома Мод оставалось метров сто. Сбавляю обороты и бегу в среднем темпе, сохраняя силы для рывка. Иномарка не остановилась, а, притормозив, ехала следом.

      Передняя дверца приоткрылась и знакомый урод, хохотнув, крикнул:

      – Эй, сучка, не устала?

      Продолжаю бежать, но через несколько секунд содрогнулась от ужаса – на месте прохода между «Электроприборами» и Домом Мод красуется огромная железная решетка. Она соединяет два здания и, скорей всего, открыта только днем. Лет пять назад я регулярно заскакивала на огонек в мастерскую дизайнеров (она находилась