Золотые цикады сбрасывают кожу. Анатолий Стрикунов

в восторг и на выбритой щеке Кима Михайловича появляется коралловый оттиск женских губок.

      Продолжаю внимательно изучать длину кактусовых колючек, лелея надежду остаться незамеченной. Наивная.

      – Почему вы не на рабочем месте?

      – А на фиг такое рабочее место нормальной актрисе?

      У Кима меняется форма черепа (выражение лица у него не меняется никогда):

      – Как расценивать ваши слова?

      – Реплика персонажа из «Красной книги».

      Прощай театр.

      Лгать себе занятие бессмысленное, причина разрыва с театром не в деньгах.

      Звонок. Студенты оживились. Староста, рыжий мордоворот объявляет перерыв.

      Так в чем причина? Макс? Роковой бой-френд?

      Пришла пора расставить точки над «и»? Неслучайно Ты сидишь на этом чертовом фанерном параллелепипеде? Неокрашенном.

      Бывают мгновения, когда вдруг ощущаешь не случайность, значимость происходящего. Это может быть взгляд или жест, или излишне небрежное прощание. Или пренебрежительный поклон. Ты недоуменно пытаешься сообразить, что стало основанием для подчеркнуто холодного невнимания, но только спустя годы приходит ответ. И ситуация предстает в совершенно ином свете.

      Первая встреча с Ним. Осенний дождливый день, небольшая булочная. "Кофейники" – особый народец. Рефлексирующий. Наблюдать за ним наслаждение. Если кто-то из постоянных посетителей исчезает, значит – роман. Как вариант – свадьба. Сколько романтических приключений, жгучих взглядов, коварных интриг вмещает в себя невзрачная булочная на углу пятиэтажки?!

      Итак, сцена № 1. Принцесса жует черствый эклер, запивая маленькими глотками горячего кофе. Женский голос за спиной:

      – Сандра?

      Оборачиваюсь, едва не выронив от радости чашку:

      – Карина?! А-а-а! – кричу, – попалась! Где ты?! Как?.. В первый момент я даже не заметила, что бывшая одноклассница не одна. Карина спохватилась и представила спутника. Высокий, элегантно одетый молодой человек, стоящий рядом с ней, оказывается муж. Насмешливый, холодный взгляд, длинные светлые волосы, небрежно спадающие на плечи, манера держаться – копия молодой ОТул.

      – Максим, – наклоняет он голову, и волосы падают на лицо. Небрежным движением руки поправляет прическу.

      Произношу свое имя и выслушиваю рассказ подружки о свадебном путешествии в Непал.

      Разрекламировав обряды аборигенов, одноклассница плавно переходит к актуальной проблеме поиска статуэтки орла. Молодожены торопятся на день рождения друга Макса, а именинник коллекционирует хищных птиц…

      Обмениваемся телефонами, и я вновь отмечаю картинный жест руки, поправляющей шевелюру. Остался в памяти и взгляд Макса, равнодушный и одновременно оценивающий, будто сделали рентгеновский снимок.

      Звонок. Фантастически неприятный у него звук.

      К подиуму, дожевывая шницель, приближается староста:

      – Вечерком поработаешь дополнительно? Есть замечательная идея – плакат, посвященный жертвам репрессий.

      – Sorry.

      Понятливый.