Отступники. Николай Константинович Дитятин

опешил я.

      – Что? – нахмурился Рем.

      – Что ты сказал? – переспросил я.

      – Я? – вскинулся Рем. – Что это за чушь ты несешь насчет банков?

      – Думаю, что теперь там даже в пуговице камзола маггии больше, чем во всех моих придворных маггах.

      Голос был гадким, гортанным и шипящим, словно у самого Хладнокровного. Он проникал в наши уши со стороны леса, и мы с Ремом почти синхронно повернули наши острые носы в сторону деревьев.

      О моей смелости в гильдии ходили легенды… Ну хорошо, скорее не легенды, а анекдоты, но они были несмешными и надуманными. Я никогда не бежал от опасности. Я от нее уходил! Да-да, именно так, друзья, только глупец не заметит принципиальной разницы! К тому же все зависело от ситуации. А ситуация была такова: к нам приближалась процессия странных созданий, весьма напоминающих мои обычные ночные кошмары. Клянусь Первым, тут даже безумец сошел бы с ума повторно. Или же, от обратного, вылечился. Однако я был относительно подготовлен к тому, что здесь можно было встретить что-нибудь поинтереснее бородатой женщины, поэтому просто готовился наделать в штаны.

      И было от чего.

      Тут была ковыляющая на задних лапах лиса, которая словно под гипнозом зверокротителя, не мигая смотрела перед собой. А чего стоил огромный трухлявый пень, который будто осьминог ворочал своими корнями, перетаскивая себя вперед. Парил здоровенный светлячок, похожий на мыльный пузырь с ярким угольком внутри. А на правом фланге мелкими скачками приближался шест, с человеческим черепом на верхушке. И когда шест подскакивал особенно высоко, череп громко клацал нижней челюстью.

      Но впереди, опережая свою невероятную свиту, выступал огромный, – Маленький Трусливый Престон внутри меня всю жизнь надеялся, что таких не бывает, – пещерный некуморк. Пещерный! Один на тысячи. Трутень. Даже в виварии Гротеска уже пять нерестов не было ни одной особи.

      – Уходим, – сказал я уверенно.

      Сухолюда рядом уже не было, поэтому вышло, что я сказал это себе и тому, что грозило оказаться у меня в штанах уже через пару секунд.

      Я рванул вперед, как бычок выигравший путешествие на бойню, и бежал, как мне показалось, не касаясь земли подошвами. Уже после первых четырех скачков, я понял, что бежать в лес мне нельзя, потому что там много некуморков, а возвращаться назад мне не позволит череп на шесте, который, похоже, не прочь был обзавестись туловищем. И, конечно, не будем забывать о трутне, который мог случайно вдохнуть меня через ноздрю. Я сделал еще несколько безумных рывков, и вдруг что-то неодолимо потянуло меня назад, ухватив, по-видимому, за плащ.

      Оскользнувшись на росистой траве, я шлепнулся спиной назад, и нечто потащило меня к себе, в небольшую старую воронку. Я инстинктивно выхватил кинжал, но Рем выбил его из моей руки, и сказал:

      – Тихо, тупица, это я.

      – О, здравствуй Рем, – прошептал я свирепо. – Я думал, что ты уже пьяный спишь в мусорной куче за трактиром.

      – Все было продумано, – фыркнул сухолюд. – Я пошел на разведку и нашел этот котлован. А ты змеев сын, все равно бежишь всегда только туда где безопасно. Видишь,