Отступники. Николай Константинович Дитятин

кубической формы книга, которую он принялся изучать, удерживая при этом вверх ногами.

      Мне стало интересно.

      – А мне ты что-нибудь оставил?

      – А как же, – Рем мрачно пролистал несколько страниц. – Я оставил тебе надежду Престон. У меня надежды никакой нет, поэтому я выбрал сушеные крысьи потроха на веревочке. Мерзость, – сообщил он.

      – Спасибо, Рем.

      – Это слово ранит меня как нож, – проговорил Рем, открывая и закрывая книгу. – Его придумали жалкие люди, не способные отплатить лучше… Ты рано радуешься. Престон, я уверен, что до башни мы не доберемся. Это единственная змеева причина, по которой я здесь. Учти это. Мне просто очень хочется увидеть, как именно ты будешь убегать. С причитаниями, навалив в штаны, или же молча, вынося полезный и жизнеутверждающий урок. Я знавал одного храмовника, так тот прославился тем, что из каждого своего похода за славой выносил полезный урок. Он убегал от всех. От бандитов, мародеров, чудовищ, зверей, пиратов, стражников, пьяных лесорубов и даже от веселящихся шлюх. Но каждый раз, простирывая свои портки, он говорил товарищам, что вынес очередной важный урок, и все ему сходило с рук, потому что опыт важнейшая штука в жизни.

      – Ты это к чему? – спросил я, улыбаясь.

      – К тому, что не затравлю тебя насмерть, если ты облажаешься, – объяснил Рем. – Хотя, может быть и затравлю.

      – А что потом стало с этим паладином, господин Рем? – спросил я учтиво.

      – Помер, – сообщил сухолюд небрежно. – Нарвался на некуморка и не успел убежать. Но умер не от когтей, а от страха. Некуморк его не тронул, потому что парень смердел как дыра в полу. Да… В башню мы, конечно, не в жизнь не попадем, но попытаемся, что бы ни одна шерстяная вша не смела сказать, что Рем Тан-Тарен не любит новых впечатлений. Чего ты скалишься? А? Тебе смешнее, чем мне?

      – Переверни книгу.

      – Что-что? – переспросил сухолюд высокомерно.

      – Рем, что это вообще за книга?

      – Это записи моей матушки, – сообщил Рем со значением и какой-то поразительно нехарактерной для него ноткой в голосе. – Ты знаешь, кто была моя матушка?

      – Вероятно менадинка. Хотя… Ты как-то говорил, что тебя снесла драконовая цапля.

      – Это по геральдике и по официальной родовой легенде, – возразил Рем нетерпеливо и с раздражением. – Так кем была моя матушка?

      – Достойной женщиной.

      – Много более достойной, чем ты, беглый аристократишка, представляешь. Но сверх того она была еще и ведуньей… С ней даже говорила раса Первенцев.

      – Серьезно? – предвосхищено шевельнулся я.

      – Если б она была здесь, она бы тебе ответила на их языке, – со снисходительной терпимостью сказал Рем. – А ты знаешь, как Первенцы умеют общаться через голову?

      – Ментокинез?

      – Я не название спрашиваю.

      – Это все наши завистливые домыслы, – я пожал плечами. – По канонам Первенцы могут управлять Светозверем, но мы этого ни увидеть, ни понять не сможем. Первенцы