Первый советский киноужастик. Андрей Владимирович Потапенко

готической фортификационной архитектуры. Основание же – старый особняк – осталось в основном ампирным. Были изменены только некоторые детали, чтобы «подогнать» их под черты новых корпусов, прежде всего перебиты на стрельчатые оконные проёмы в мансардном этаже по главному фасаду.

      Терской также сохранил, как мы уже говорили, северный торцевой фасад, где из старой спальни открывался (и открывается и сейчас!) вид в парк. Справедливости ради следует сказать, что тем самым вторжение в классическую часть дворца оказалось минимальным. Впоследствии, уже в 1910-х годах, в старой части дворца была раскрыта верхняя площадка балкона по садовому фасаду и уничтожены боковые лестницы вокруг него, переделаны капители колонн на балконе по садовому фасаду и на лоджии по главному, а также расширена арка входа по главному фасаду. Возможно, лестницы, подобные тем, что обрамляют сейчас садовый балкон, в своё время обрамляли собой театральный флигель, о чем мы ещё скажем.

      Словом, результат отступлений от проекта оказался двояким. С одной стороны, тем самым не была утрачена безвозвратно историческая часть дворца, а с другой – это привело к такой вот диковинной, единственной в своем роде, эклектичной какофонии двух (а то и трёх в лучшие времена) разных стилей, вкусов, манер зодчества, несмотря на попытки княгини смикшировать разницу изменением черт старой части дома и перекраской его в едином стиле, столкновению, подчёркнутому реставраторами при восстановлении изначального облика старой части дворца. Вместо цельного, пусть и новодельного, каким дворец предполагался в проекте Резанова, в результате всех достроек получилась откровенная бутафория.

      Именно поэтому общий стиль пристроек определить сложно. Скорее всего, здесь просто их смешение. Это даже даже не стилизация, а скорее – «вариации на темы». Наверное, можно сказать и так, что получилось некое подобие европейского средневекового замка по силуэту и общему облику, и вместе с тем декорированное «а ля рюсс», в стиле именно русского средневековья. Можно углядеть и определенное композиционное сходство восьмигранной башни северо-восточного флигеля и схожего типа башен по углам фасада… Исторического музея, архитектурное решение которого было вызвано его профилем. Впрочем, древнерусский стиль – это то же средневековье, только не европейское, а своё, родное.

      С другой стороны, как писалось в одной книжке, «какое нагромождение объемов, башен, переходов, эклектичных наличников, бочкообразных колонок…». Не попытка ли использовать здесь если не композицию, то идею такого нагромождения в деревянных постройках XVII века, столь дорогого Стрешневым? И дворец Алексея Михайловича, и древнерусские постройки-срубы… Тем более бочкообразные колонки использованы в самом дворце, и на центральной оси первого этажа, и даже на выходе в третий ярус башни.

      В итоге же двойственность внешнего вида дворца можно понимать и как отражение двух самых ярких страниц истории усадьбы