Шестьсот Шестьдесят Шестая. Ева Винтер

за взглядом сестры, я изумленно раскрыла рот. В моих ладонях лежал белый бутон кувшинки.

      – Как ты ее достала? Там же глубоко. Зачем ты заходила в воду? Глупая! Ты же могла утонуть! – Блэр продолжала что-то неистово верещать, отчитывая за безрассудство, но я ее уже не слышала.

      Я больше ничего и никого не слышала.

      Весь мой мир сузился до этого маленького хрупкого цветка, который казался самым дорогим сокровищем во всех Империях.

      Так вот что он положил мне в ладони, перед тем как уйти.

      Вспышка радости моментально сменилась неудержимой и всепоглощающей тоской, растекающейся в груди огромным черным пятном.

      Я больше никогда его не увижу…

      – НЕТ! – я крикнула, и сон отхлынул от меня, словно дым.

      Непонимающе оглянулась по сторонам. Реки не было, я находилась в карете. Сидящие со мной дамы подпрыгнули, как испуганные наседки.

      – Простите, – пробормотала я тоном, не предполагающим раскаянья.

      А леди, осознав, что опасность никому не грозит, осуждающе на меня посмотрели и завозились на своих местах.

      – Эйлиин, тебе слишком часто снятся кошмары. Нужно обратиться по данному вопросу к магистру Теодору, – сидящая напротив тетушка Феона взяла меня за руку.

      – О, все хорошо, тетя, – успокоила я ее. – Не стоит так беспокоиться.

      – Ох, нет, милая, – всполошилась сидящая рядом бабушка Алисандра. – Тебе определенно нужно заглянуть к магистру. К тому же я слышала, что он не женат и весьма хорош собой.

      О боги, только не это!

      Я раздраженно цокнула языком и закатила глаза.

      – Что? Тебе в твои двадцать пять… – начала Феона, но я ее перебила:

      – Двадцать восемь.

      Обе леди судорожно вздохнули, словно хотели всосать весь воздух в карете. Я даже испугалась, что такой объем не выдержат их легкие. Лица женщин вытянулись, будто я у них на глазах трансформировалась в летучую мышь.

      Несколько томительных секунд в пространстве между нами висела напряженная тишина, словно мои старшие родственницы раздумывали: сразу ставить на мне крест или все-таки дать шанс.

      – Кстати, магистр прошлым летом вылечил малыша Илайджу, а тот ходил по дому во сне и…

      – Это все дело рук проклятых ксервудов1. Эти порождения Запретных Земель вечно пытаются выманить детишек в лес, – проскрипела наша четвертая спутница, приходившаяся старшей сестрой бабушке Алисандре.

      А я-то думала, что хуже уже быть не может.

      Обреченно вздохнула и прикрыла глаза ладонью.

      – Ох, Эмоджин! – всплеснула руками бабушка Алисандра. – Что ты такое говоришь. Это всего лишь…

      – Они играют на своих флейтах, и дети, сами не осознавая, что делают, идут на эти звуки, – как ни в чем не бывало перебила ее Эмоджин, тряся в воздухе своим сморщенным узловатым пальцем.

      – Опять ты за свое! Не неси чепухи, – отмахнулась от нее бабушка.

      – А потом прячут их под холмами… – невозмутимо продолжала Эмоджин, которая уже не могла остановиться,

1

Ксервуд – разновидность нечисти из местного фольклора. Согласно сказкам они обитают в тайных логовах под холмами в самой темной глубине леса. Ксервуды заманивают в лесную чащу детей и заплутавших путников, играя на зачарованных флейтах.