Раз ошибка, два ошибка… Дело о трёхголовой змее. Сильвия Макникол

обойдём все комнаты. Пусть собаки сами выберут, куда идти, – предлагаю я.

      – Хорошо.

      Мы заводим их в хозяйскую спальню. Рене отпускает поводок, и Пинг начинает обнюхивать всё подряд.

      – Обязательно было спускать его с поводка?

      – Не волнуйся. Если он найдёт Кинга, мы услышим.

      Собаки стали суетиться и бегать из угла в угол, будто напали на чей-то след. Пинг ныряет под кровать и достает корочку от пиццы. Понг повторяет действие за ним.

      Перекусив, они отказываются вынюхивать что-нибудь еще.

      Мы берём поводки в руки и ведём собак в ванную. Они принюхиваются – ничего. Мы идём во вторую ванную, которая больше похожа на спортивный зал: на полках лежат гантели, а перед телевизором стоят велотренажёр и беговая дорожка. Пинг продолжает принюхиваться. Снова ничего.

      Последняя спальня завалена коробками. Питона, который мог бы выскользнуть из-под любой из них, нет. Кажется, я даже этому рад.

      Остаётся только подвал: четыре стены без отделки и множество коробок. Мы ведём собак к трубам, которые могут быть тёплыми.

      – Давай признаемся себе в том, что питон может быть где угодно, – говорю я Рене. – Нам должно повезти. Очень-очень повезти.

      Но удача прячется от нас. И питон тоже. Мы возвращаемся наверх.

      – Я сдаюсь. Давай спустим их с поводков и посмотрим, куда они пойдут. – Я отпускаю Понга, а Рене – Пинга. Оба срываются с места и бегут в кухню.

      Вдруг Пинг начинает истерично лаять. Понг громко рычит, очень низко и устрашающе. От него такое редко услышишь.

      Может, это змея? Мы с Рене переглядываемся и осторожно, маленькими шажочками идём на лай.

      – Королевские питоны довольно маленькие, – напоминает Рене. – А ещё они дружелюбные. Иначе их бы не держали в домах.

      Наконец мы доходим до кухни. Собаки грызут что-то, лёжа на полу перед холодильником.

      Морозильник открыт. Уверен, когда мы были здесь в первый раз, он был закрыт. Мы бы заметили, если бы это было не так. Ни у Пинга, ни у Понга нет противопоставленных больших пальцев. Скорее всего, кто-то не закрыл дверь до конца, а собаки раскрыли её настежь, учуяв запах еды.

      Хорошо, теперь мы можем смело сказать, что спустить их с поводков было шестой ошибкой за день.

      – Фу, фу, фу, – Рене мнётся с ноги на ногу. – Они едят мышей!

      День первый. Ошибка седьмая

      – Отдай! – Я вытаскиваю замороженную мышь из пасти Понга. Он успел прокусить пластиковую упаковку. Забросив упаковку обратно в морозильник, я замечаю на нижней полке целую батарею замороженных трупиков. Запасы Кинга?

      Рене никак не может отобрать мышку у Пинга. Он думает, что это игра и кидается из стороны в сторону, не переставая рычать.

      Рене цепляется за один конец мыши, а Пинг тянет за другой.

      – Гадость. Гадость. Гадость! – Она дёргает тушку так, что трясётся вся рука. – Пинг, отпусти!

      Но Рене проигрывает битву.

      И если уж говорить о гадости, то хозяева дома хранят пиццу и стейки на соседней с мышами полке.

      – Ой. А это что? – Рядом со стейками