Сплав'. О'Шадри

итого… как мы уже знаем, вместе с проводниками у нас должно было быть тридцать два человека на четыре катамарана. Число тридцать два делится на четыре… без остатка по арифметическому признаку деления! Тогда на каждый… Тогда на каждый получается… получается по восемь ноль-ноль, – моментально в уме сделал расчеты Фраерман, пряча очки в нагрудной карман.

      – Это в идеале, но мы же кого-то одного не дождались, другой попал в вытрезвитель, сопровождая экзальтированного «попутчика», – заметил начальник отдела ценных бумаг Валера Сутягин. – Получается в наличии тридцать носов.

      – Тогда… Три, нет два, нет один… нет два по восемь, и два… нет, три… нет, два по семь ноль-ноль, – произвел сложные математические вычисления специалист фондового рынка. Отчего голова у него раскалилась до красноты (хотя, не исключено, от июльского солнца).

      – Жаль, компьютера нет, в уме считать сложно, – пояснил он окружающим, периодически доставая из кармана очки в роговой оправе.

      – Эх, арифметик! Я же тебя просил сказать мне количество участников в моей команде. Придется сделать это самому, – и Голясов стал, периодически сбиваясь, загибать пальцы.

      – Не получается на этой жаре! – расстроился он после трехминутного счета.

      – Можно мне? – проявил инициативу Кисельков и быстро назвал цифру. – Девять.

      – А ты мне, шкворень, нравишься всё больше и больше! – хлопнул по плечу Шурана вице-президент.

      – Тогда на остальные получится по семь! – откликнулся Алик Фраерман, воспользовавшись алгоритмом теории графов…

      «Не многовато ли Мигелю секьюрити?» – зашушукались между собой остальные туристы.

      – У нас имеется еще один охранник – Гурген, – разрулил тему Голясов, уловив роптание толпы, – тот всегда начеку (Гурген впоследствии сказал: «Мне такая служба до… уйду в участковые, там народ душевней!»). Он будет на третьем катамаране, охранять наши тылы… Итак, на втором катамаране будет… обязательно доктор Гогуа Ревазович. Ему я доверяю свое бесценное здоровье. Извини, Гога, десятым взять не могу, перегруз, утонем… И… главбух Янина Люциферовна. Остальные… распределяйтесь сами, кто с кем хочет.

      Через полчаса торгов и компромиссов состав команд, в принципе, определился.

      При этом выяснилось, что на четвертом катамаране зарегистрировалось лишь шесть человек женского пола.

      Надо было как-то определиться с седьмым.

      Мигель Сабантуевич обратился к одному из провожатых:

      – Ты, муфлон… имя забыл?

      – Питирим.

      – Слушай, Питюня, айда в четвертую команду! – Голясов чванливо осмотрел состав последнего катамарана. – Берите молодца. Дарю! Он будет помогать вам грести.

      – Мигель Сабантуевич, – вспыхнула Хельга Ивановна, известная феминистка Усолья, – а давайте, мы, женщины, докажем, что сможем вынести тяготы речного круиза ничем не хуже, чем остальные смешанные команды. Поэтому выделите нам хотя бы одну женщину в бальзаковском возрасте.

      – Как