Сплав'. О'Шадри

будет абсолютно женским и что наличие мужчины исказит спортивные результаты – эксперимент должен быть чистым).

      Голясов округлил глаза:

      – Я же распорядился, чтобы профессор плыл за нами.

      При этом вицик шепнул профессору:

      – Гога, там тоже плывет одна красотка – Света Пупсаренко, знойная штучка!

      Гогуа Ревазович в ответ сообщил Голясову:

      – Тебе разве, Мигги, не известно, что она племянница самого Квартета! Я пока еще не хочу остаток жизни провести привязанным к какой-нибудь сосне!

      Мигель Сабантуевич, понимая, что вероятность приплыть у исключительно женского коллектива значительно выше, чем у кого-либо и в надежде аннулировать результат соревнования при невыполнении главного условия спора, снова обратился к четвертой команде:

      – Готов пожертвовать своим здоровьем, уступаю лучшего кадра! Гога, плыви!

      Неожиданно на помощь Хельге Ивановне и Дарине Моисеевне пришла дочь профессора Лана Гугидзе, зампомощника главбуха.

      Ох, неспроста жена Гогуа Ревазовича направила Лану на сплав, а лишь с единственной целью – присматривать за мужем в семидневном походе, чтобы этот поход не превратился в месячный загул, кои происходили систематически:

      – Нет, папуля, ты будешь плыть там, куда тебя многоуважаемый Мигель Сабантуевич определил первоначально! А я на следующем катамаране, чтобы наблюдать за всем происходящим… С тобой!

      Далее Лана обратилась к начальнице отдела внутреннего аудита:

      – Вика Андреевна, уступите свое место на третьем судне, вам там будет неуютно с ортодоксом Сутягиным.

      Мысль о соседстве со скандальным начотдела ценных бумаг показалась главному аудитору просто кощунственной, и она с радостью согласилась на ченч.

      По приказу Мигеля все выстроились около своих «корабликов».

      Теперь на втором судне оказалось шестеро вместо семи. Кого нет?

      В это время на берегу показался водитель одного из автобусов, волоча за собой длинную мачту:

      – Забирайте свою антенну! Я обратно с этим «оружием возмездия» не поеду!

      – Постойте! Это же удочка Кофейни! А где он сам?!

      Все стали оглядываться. Действительно, где Кофейня? Давно не слышно его скрипучего голоса… Вот дела: при сборке одного из катамаранов, провожатые случайно пришнуровали мэтра сантехники к гондоле снизу, причем так туго, что тот не мог произнести ни одного слова, а шум воды маскировал его сопенье! К тому же лицом старпреп закопался в толщу прибрежной гальки.

      – Боюсь, сейчас будет «цунами»! – испуганно промямлил Голясов. – Доктор (обращаясь к Гогуа Ревазовичу)! Есть какое-нибудь снотворное или, на худой конец, слабительное, чтобы как-то утихомирить Ивана Поликарповича, когда мы его освободим от пут?

      – Есть, есть одно действенное средство в ампулах, «мигнезия», – откликнулся Гугидзе, покопавшись в своем саквояже.

      – Тогда сделайте ему укол немедленно, иначе нам всем каюк!

      Профессор с радостью