Записки самоубийцы. Натиг Расулзаде

его. Я хочу, чтобы ты хорошо усвоил это, – не унимался Нагиев, – от этого зависит твоя жизнь, нет, я тебя не пугаю, да ты и сам не из пугливых, но усвоить ты должен крепко, потому и повторяю тебе: если хочешь жить и процветать – держи язык за зубами. Никому ни слова. Ни маме, ни друзьям. Особенно – маме… Почему это – особенно маме? – спросил я, уже злясь. Она женщина, – сказал Нагиев, – может случайно проговориться, что ты ездишь в частые командировки, соседкам может сказать, те – дальше, и все – хана, ты понял? Понял, – говорю. Это очень хорошо, что понял, – говорит Нагиев, – ну, ладно, иди, гуляй. Да голову не теряй… Да слыхали уже, – отмахнулся я, ну что он, в самом деле, прилип, как муха к дерьму? Иди, гуляй, – повторил еще раз Нагиев, видимо, чтобы подчеркнуть свое право командовать мной, – и… И что? – спросил я, решив после любого задевающего мое самолюбие ответа, послать его подальше.