Красное и белое. И серо-буро-малиновое. Сергей Геннадьевич Светуньков

кооперации, пытались, было возражать по этому порядку, но их сопротивление Железин преодолел легко – за антипартийную позицию исключил их из партии, и тут же против них завели уголовные дела по растратам, взяткам и проч. Как уже говорилось ранее – глуповские большевики обладали определённым иммунитетом, уголовное дело возбуждалось только по согласованию с партийными органами, а Железин, как и Зойка Три Стакана, верных ему людей не сдавал. А вот тех, кто пошёл против линии партии, то есть Железиных порядков, сдавал легко и с удовольствием.

      В самом начале такой политики чистки коммунистических рядов пришлось провести в Глупове парочку показательных громких процессов по разоблачению «волков в овечьей шкуре», когда партийцы среднего уровня ловились при получении взяток и вымогательства. Всем стали ясны правила игры, после чего ответработники Глупова согласились с процедурой обсуждения и принятия решений через партийные органы.

      Так вот, на очередном Пленуме обкома партии в качестве основного вопроса рассматривалась целесообразность строительства в Глупове виноводочного завода (на базе филиала бывшего Смирновского завода в пригороде Глупова). На этом Пленуме кардинально разошлись дороги бывших соратников – Зойки Три Стакана и Живоглоцкого.

      Главный доклад, как партийный руководитель, делал Железин. Его мало кто слушал, поскольку он говорил скучно, без эмоций – просто постановка вопроса без решений и предложений. Ждали, когда на трибуну выйдут политические «тяжеловесы» – ораторы и буревестники революции. Железин в своём выступлении даже использовал Гамлетовскую метафору: «пить или не пить собственную глуповскую водку – вот в чём вопрос!»

      Большая часть ответственных работников метафору не поняла, поскольку Шекспира не читала.

      Зойка Три Стакана выступила за ним и говорила, что, во-первых, водочная торговля будет приносить существенные доходы в областной и государственный бюджеты и тем самым поможет строить светлое коммунистическое будущее во всём мире и в Глупове, как его важной части.

      Во-вторых, говорила Зойка Три Стакана, запрет на производство и продажу водки, введённый царским правительством кровопийц и душегубов, привёл к тому, что в деревне процветает самогоноварение. А кулаки, помимо того, что мироедствуют в деревне, продают самогон подпольно в городе, спаивая для собственного блага ещё и рабочих. Так лучше пусть всё это делает пролетарская власть для собственного блага.

      Живоглоцкий, согласившись с тем, что царское правительство было «кровопийским и душегубским», всё же возражал, что, во-первых, в деревне и так самогона предостаточно («мы же, товарищи, не понаслышке знаем, где взять качественный самогон!»), и крестьяне пьют его ровно столько, сколько им нужно. Поэтому производство водки государством будет нацелено не на крестьянство, малограмотное и малореволюционное, к тому же пьющее свой самогон, а на сознательный рабочий класс – ведущую силу пролетарской