Красное и белое. И серо-буро-малиновое. Сергей Геннадьевич Светуньков

и слились в вечном крепком поцелуе, как будто бы их навсегда склеили клеем «Момент». Но нет ничего вечного. Даже поцелуи, как бы сладостны и желанны они не были, не бывают вечными. Как писал известный древнегреческий философ в одной из советских хрестоматий по философии: «Всё течёт, всё изменя». Революционная сознательность сделала своё и Камень с трудом оторвался от Зойки Три Стакана и впрыгнул на ходу в открытую дверь вагона, где был подхвачен руками своих сослуживцев.

      Долго ещё провожавшие видели огромные руки Камня, судорожно корчившиеся в последнем привете из открытой двери вагона. Уже и поезд стал мало различим и слился с сизой дымкой поросшего кустарником горизонта, а ручища Камня все виднелись и виднелись, передавая любимой последний привет…

      Поскольку предметом моего исторического исследования является история Глупова, а не всякие любовные истории, то следует очень коротко остановиться на том, что произошло с глуповскими войсками в Царицыне, поскольку история гражданской войны в России подробно описана.

      Как известно, в 1919 году основу войск царицынского участка фронта составили части 3-й и 5-й армий, а также Красноглуповской армии, которые все вместе были реорганизованы в 10-ю армию, командующим которой был назначен К. Ворошилов. В то время как в Царицын прибыли красноглуповские воины вместе с их командирами, бывший генерал-лейтенант царской армии Андрей Евгеньевич Снесарев, по должности военрук Северо-Кавказского военного округа, организуя оборону Царицына, привлёк к работе по его обороне специалистов и офицеров бывшей царской армии, в их числе и Л.Круглолицына из штаба Красноглуповской армии.

      Кузькин был сразу же после первой беседы Снесарева с вновь прибывшими красноглуповцами отправлен в Глупов с формулировкой «за полную непригодность к военной службе и какой-либо руководящей работе».

      Камень, Живоглоцкий и Железин остались в Царицыне – Камень стал командиром первого Красноглуповского полка в составе 10-й армии, Живоглоцкий – командиром второго Красноглуповского полка, а Железин на правах представителя глуповских большевиков вошёл с совещательным голосом в состав военного совета Северо-Кавказского военного округа.

      На первом же заседании военного совета, на котором шёл разговор о переходе от обороны к наступлению, со всей остротой встал вопрос: «кто будет вести протокол?»

      Железин, тихо сидевший на краешке стула в конце стола, за которым шло совещание, скромно сказал:

      – Я могу… Я могу вести протокол – я и в Глуповском совете вёл все протоколы, и в партийной ячейке вёл.

      Так и порешили. Посадили Железина в центр стола, чтобы он слышал все выступления и тщательно вёл протокол. В запасниках музея глуповской истории хранится картина 30-х годов ХХ века, которую мне показали, размером три на пять метров, которая называется так: «Заседание совета Северо-Кавказского военного округа». В центре картины как раз и изображён Железин, тщательно ведущий протокол