Красное и белое. И серо-буро-малиновое. Сергей Геннадьевич Светуньков

Зойка Три Стакана велела посчитать число врагов. Разведка донесла, что впереди гвардейская часть из двадцати трёх человек, и кадеты, общим числом до пятидесяти человек.

      – А нас сколько? – Спросила Круглолицына Зойка Три Стакана.

      – Не считая инженерного полка, санитаров и интендантов, армия насчитывает семь тысяч четыреста сорок восемь человек.

      – А почему мы их не атакуем?

      – Так ведь, товарищ командующий армией, у нас все боеприпасы при штурме моста закончились, да и некоторые дураки после боя на радости в воздух палили. Стрелять по врагу нечем.

      – Тогда, слушай мою команду! – Обратилась Зойка Три Стакана к красноглуповской армии. – Шапки долой!

      Все красноглуповцы сняли шапки со своих лохматых голов.

      – Шапками белых – ЗАКИ-ДАЙ!

      Все семь тысяч четыреста сорок восемь красноглуповцев побежали на оборонявшихся и бросились ровно семь тысяч четыреста сорок восемь шапок красноглуповского воинства. Никто из оборонявшихся не спасся. Победители шапки забирать не стали и прошли мимо выросшего шапочного кургана через городские ворота в Глупов. Потом уже вечером по окончании торжеств шапки быстро разобрали. Впрочем, ни в одном из документов я не нашёл никакого упоминания о том, что погибших кадетов и гвардейцев где-то захоронили. Скорее всего, они выжили и, выбравшись из-под груды шапок, разбрелись кто куда.

      В Глупове развернули знамёна, забили в барабаны и загудели в трубы. После чего, нестройными рядами красноглуповцы прошли по улицам Глупова. Жители встречали армию цветами и улыбками.

      Надо сказать, что за краткий срок существования Головотяпской республики её жителям головотяпская демократия по Ани-Анимикусовски порядком надоела. Елизавета понятия не имела об управлении и никогда им не занималась. Она давала распоряжения, противоречащие друг другу, и никогда не контролировала их выполнение. Её ближайшие сподвижники – поп Сигизмунд и купец Толстопузов занимались реквизициями в пользу республики, нещадно грабя крестьян и рабочих, набивая в первую очередь свои карманы, а уж затем – пополняя бюджет республики. Возглавляемый Митрофаном кабинет министров был совсем уж никуда не годным, его заседания начинались с «бухты Барахты», с любой мысли, поданной первой кем-нибудь из присутствующих, и заканчивались либо ничем, либо принятием какой-либо декларации.

      Землю у крестьян отобрали и вернули помещикам, всё было как при царе, а жить, как при царе, мало кто из головотяпов уже хотел. Народ хлебнул изрядного глотка свободы из бочки революций и обратно в царское ярмо не хотел. Поэтому приход Красноглуповской армии был воспринят глуповцами скорее радостно, чем тревожно. Разве что блаженная Агафья, которую испугал грохот барабанов, под звуки которых в город заявилась Зойка Три Стакана, упала на площади у собора и стала есть сырую землю, что-то бормоча про ромашки да лютики.

      Через неделю она распухла от неизвестной болезни и тихо померла ночью на паперти