Чудище моё ненаглядное. Лора Вайс

с сыном, опечалился старейшина, когда узнал, что лучший охотник его деревни того и гляди отойдет в мир иной. Седой старец вошел в горницу, поклонился хозяевам дома:

      – Здравия желаю, – молвил Судимир. – Вот пришел проведать главу семейства вашего.

      – Здравица и вам, старейшина, – поклонилась Искра. – Пойдемте, он в светелке лежит.

      Отец пошел навестить охотника, а Отай остался у дверей, ясно дело кого дожидался. Весна в это время в курятнике хозяйничала: курам просо насыпала, соломку поменяла да яйца в корзину собрала. Как закончила с делами, вышла из оного и к дому направилась. Совсем у девицы настроения не было, за отца переживала, а когда Весна серчала, то к ней боялся подойти даже самый храбрый парень на деревне. Она могла и по лбу граблями заехать или и того хуже – крапивой отхлестать.

      Глядит девица и глазам не верит, на крыльце Отай стоит, улыбается, тут ее аж перекосило, но коль то был старейшины сын, Весна решила не буянить, а молча мимо пройти, да скрыться в трапезной поскорее. Но не тут-то было, парень проворнее оказался и, спрыгнув со ступеньки, встал напротив, преградив путь:

      – Доброго дня тебе, красавица, – заговорил Отай.

      – Кому доброго, а кому и не очень, – пробурчала Весна и хотела оттолкнуть охальника, но тот как скала врос в землю и ни на шаг не сдвинулся. – Чего застыл? Пусти в избу.

      – А ты вруша, оказывается.

      – Что? Да кто ты такой, чтобы поносить меня? – пуще прежнего завелась дева.

      – Обещалась со мной погулять, но так и не пришла. А я ведь ждал, полночи прокуковал у калитки.

      – Не смогла я. Отца израненного привез Светех, не до гуляний было, – немного отошла Весна, все-таки прав Отай, не выполнила она обещания.

      – Знаю, пусть поправляется. Отец вон, испереживался весь.

      – Так и быть, живи окаянный, – слегка улыбнулась Весна.

      – Токмо ты не думай, что я забуду обещанное. Все равно погуляешь со мной.

      – Кикимора тебе в спутницы, я за папенькой хожу, нет у меня времени.

      И на этот раз Весна ухитрилась, проскочила-таки мимо ухажера, а Отай лишь рассмеялся. Веселила его гордячка, но вот как смотрел он ей в глаза, то в животе аж крутило, так и хотелось схватить девицу и прильнуть к ней устами. Пропал парень, совсем пропал.

      А пока молодежь на улице беседы вела, Судимир ругал Благомира за гордыню и самодовольство изрядное:

      – Покой ты в чащу подался? Там медведь правит, ему сам Велес благоволит. На шкуру позарился! – стучал подогом об пол старейшина в сердцах. – Вот и наказал тебя Велес, наслал духа своего, тот и поквитался. Знамо дело, в медвежье место хаживать не велено. Священная то земля, али ничему тебя предки не учили?

      – Прости, Судимир дурака окаянного, – тихо молвил Благомир. – Злой дух видать попутал.

      – Знай, охотник, есть звери на коих ходить богами позволено, а есть запретные, их духи берегут. Молись теперь, каждый день молись, чтобы простил тебя Велес и не пришел по твою душу.

      – Молюсь, Судимир.

      И тогда старейшина сменил гнев