Глазастая, ушастая беда. Дарья Донцова

в деревне в избе, которая ей досталась по наследству.

      – Продала? – повторил я. – Странно!

      Борис посмотрел на меня.

      – Иван Павлович, речь идет о том времени, когда никакого порядка на рынке жилья не было. Черт-те что тогда творилось, простите за выражение. Эпоха расцвета черных риелторов, обмана стариков, у которых не было родни, зато имелись столичные квадратные метры. И сейчас мошенники есть, а тогда они стадами бегали. Что-то Булкина с Гранкиной задумали. У Ольги было непрестижное жилье в пятиэтажке первой серии…

      – Стойте, стойте, – пробормотал я, – если память мне не изменяет, Булкина говорила о наличии у нее четырехкомнатной квартиры. А вот у Ларисы была крошечная однушка. Женщины съехались жить на территории Ольги, а конуру Гранкиной сдавали.

      – Учитывая вашу прекрасную память и отменный слух, а также запись беседы… – завел батлер. – Вы же ее сделали?

      Я поднял руки.

      – Каюсь, грешен. Клиентка велела мне положить телефон на стол и выключить. Но она не учла, что мобильных может быть и два, и три. А у меня в придачу в кармане был очень чуткий звукозаписывающий аппарат. Мобильный может подвести, а в диктофоне я всегда уверен. Обманул я Булкину. Некрасиво, конечно, но…

      – Иван Павлович, – остановил меня Боря, – вам не надо оправдываться. Закончим работу и уничтожим запись. Выпейте лучше чаю, залейте бунтующую совесть. Вы слукавили во время беседы с Ольгой. Невелик грех, если учесть, что полученные сведения нужны для помощи ей же. А вот госпожа Булкина ввела вас в заблуждение. Что весьма глупо, так как затрудняет нашу работу. На Ольгу Михайловну в те годы была записана крохотная двушка. Возможно, вы посещали такие квартирки. Пятиэтажка без лифта и мусоропровода, ее двушка была на первом этаже. Вошли в дом, сделали пару шагов, слева дверь в квартиру. Открыли ее, попали в тесный коридорчик, примерно метр длиной. Это, так сказать, прихожая. Два шага вперед – и у вас выбор, куда направиться. Например, налево, там второй коридор, он еще меньше первого. В нем дверь в совмещенный санузел. Втискиваетесь в него, справа сидячая ванна. Впереди умывальник, руки моете и умываетесь, передвигая длинный кран, прикрепленный к душу над ванной. Рядом расположен унитаз, он похож на детский горшок, который водрузили на высокую подставку. Выходите из санузла задом, развернуться в нем трудно. Ежели вам не надо освежиться, то идете мимо двери в ванную. Еще шаг, и кухня. Пять квадратных метров. Или четыре с половиной. Двухконфорочная плита, крохотная мойка и такой же разделочный столик. Использовать в этом пространстве хозяйки пытались не то что каждый сантиметр, а даже миллиметр. В «апартаментах» две комнатушки, в «большой» тринадцать метров, в маленькой семь.

      – Некомфортно, – пробормотал я.

      – Высота потолка два пятьдесят пять, – добавил Борис, – эти дома первой серии называли хрущобами. Свое имя они получили, потому что строить халупы решил Никита Хрущев, руководитель Советского государства. У него были благие цели, генеральный секретарь ЦК КПСС хотел расселить коммуналки. Потребовалось много