Глазастая, ушастая беда. Дарья Донцова

если дамы попробуют творение моих недостойных рук, я буду счастлив.

      Дюка кокетливо повела плечом.

      – А я, толстуха, на диете!

      Я принял условия игры.

      – С такой фигурой, как у вас, можно ежедневно съедать по торту, это вам не навредит.

      – Столовая по коридору прямо, – скомандовала маменька, которая терпеть не могла, когда не ей отведена главная роль в действии. – Вава, у нас к тебе предложение!

      Я содрогнулся. Что задумали гостьи? Я прекрасно знаю, что мне с дамами трудно спорить. Они владеют разными методами получения того, чего хотят: ласковые речи, сердитые возгласы, рыдания, провокационные фразы типа: «Ты меня совсем не любишь». Если я бываю тверд, разыгрывается истерика: падение на диван, имитация инфаркта-инсульта, порой все вместе. Удивительно, но, даже внезапно упав в обморок, дама не лишается дара речи. Она без чувств, а язык болтает сам по себе. Трудно мужчине в таких обстоятельствах сохранить самообладание. Я, как правило, сдаюсь на стадии рыданий. Но если прелестница не обладает актерским талантом, фальшиво исполняет свою роль, вот тут я могу выстоять лишь до того момента, когда она трагическим шепотом говорит: «Ваня, я умираю. Если не выполнишь мою просьбу, заплачешь на моей могиле, да будет поздно». Несколько раз я, жестокий, подавив желание ответить как великий Станиславский: «Не верю», предлагал вызвать «Скорую». Я верю в реаниматологов, они могут кого угодно с того света на этот вернуть. И вот тут начиналось самое интригующее: погибающий на одре увядший цветок вскакивал и как танк давил вашего покорного слугу. Что он говорил в этот момент, повторить не могу. По моему убеждению, такие выражения не стоит даже мужику употреблять. Я опускаю уши и поспешно покидаю поле битвы, бормоча на ходу:

      – Успокойся, дорогая, я все сделаю.

      А теперь представьте, что с вами вступила в бой не одна амазонка, а три! Есть шанс уйти живым? Да, он есть. И я, чтобы не тратить свое драгоценное время на созерцание истерик и выслушивание оскорблений в свой адрес, выпалил:

      – Согласен!

      Николетта замерла на пороге столовой, потом прожгла меня огненным взглядом.

      – Согласен? На что?

      – На все! – быстро заявил я, надеясь свести к минимуму время незапланированного визита дам.

      – Ванечка, вы прекрасный сын, – восхитилась Жанна Николаевна.

      Николетта села за стол.

      – Чаю нам, мы очень устали, перенервничали.

      – Что случилось? – приуныл я, понимая, что визит коротким не будет.

      Глава 11

      – Пусть Жека говорит, – распорядилась маменька, которая определенно являлась предводительницей группы захвата.

      Бабуля заулыбалась.

      – Ванечка. Мой сын Петечка не женат. А пора бы ему остепениться. Возраст самый подходящий для брака – пятьдесят ему сравнялось.

      – М-м-м, – протянул я, испытывая жалость и цеховую солидарность с незнакомым мне Петечкой.

      – Мы с мальчиком живем раздельно. – чирикала старушка, – ранее существовали, как попугаи-неразлучники, в одной квартире. Я помогала сыну, всегда отвечала по домашнему телефону, если его кто-то разыскивал, советовала звонить на служебный. Потом Петюня