Расплата. Сила управляющая миром. Часть 2. Таня Стар

защитил от страданий, в спокойной дружественной среде чувствовалось присутствие Бога, раны на истерзанной душе постепенно затягивались. До сорокового дня, пока душа дочери нуждалась в матери, она стала трудником. Ежедневно читая Псалтырь, она посещала утреннюю и вечернюю службу, исцелялась от душевной боли.

      За стенами монастыря, к ней пришло осознание дальнейшего смысла жизни. У неё есть сын, нуждавшийся в помощи. Выйдя из кризисной ситуации, мать просила прощения у сына и взялась за спасение мужа. Забота стала смыслом жизни.

      Николай, оставшись в здравом уме, научился бороться за жизнь. Желание отмстить убийце взяло верх над болезнью. Опечаленный навалившимися обстоятельствами, Коля не покладая рук трудится над собственным телом и однажды впервые почувствовал, как шевелиться большой палец на ноге. Смерть сестры, как не прискорбно, стала отправной точкой его выздоровления. Многогранное желание спасти родителей и отмстить за убийство сработало, как катализатор.

      Коля спас отца от мысли о смерти, а мать от заточения в монастырь. Бог милостив – используя кнут, он подарил пряник. Мало-помалу жизнь стабилизировалась, но краски её потухли. Не вернуть того былого счастья и радости.

      Зима после Нового Года застелила землю сверкающим ковром. Крещенские морозы сдержали своё предназначение, крепчали день ото дня. Ольга Степановна шла по аллее. Она давно не ощущала такого спокойствия. Горе словно иссушило её до дна. В ней не осталось сердца. Оно билось, выполняло жизненно-важную функцию, но для неё это был опустошённый сосуд. Жизнь остановилась без её маленькой дочки. Грусть поселилась в глазах навсегда. Теперь некому плести косички, вязать огромные банты, утюжить школьную форму. Никто не похвалит блины, так как это делала Надя. От мыслей тело сковало непроходимое горе.

      Искристый снег осветлил улицу. Солнце животворило каждую снежинку, хохотушки кружили над головой, вся природа словно смеялась. Мать прониклась хрустом морозного снега, остановилась полюбоваться сказочной красотой, склонилась, подхватила пригоршню мелового холода, ощутив приятную колкость на ладони. Всматриваясь в алебастровый ком, она ощутила, как тело пронзили морозные иголки. Снежный ком заледенел, и медленно стаял в тёплых руках, как сладкая вата.

      – Снова зима, – стряхнув с ладони осколки льда, она уставилась вдаль.

      Сердце дрогнуло, когда она увидела красное пальтишко, белую шапочку, из-под которой болтались две жидкие коски и в валенках воробьиные ножки.

      – Надя! – сердце забилось, задребезжало, сжалось от счастья. – Надя! – в её заскорузлой жизни промчался солнечный зайчик, по щекам покатились солёные ручьи.

      Ольга ускорила шаг, при попытке догнать дочь ноги заплелись, как у пьяной. Жажда объятий захлестнула сердце, желание прижать кровиночку свело с ума, она кинулась со всех ног расцеловать смешливое личико.

      – Надя! – голос сорвался, снежинки запекли в горле и остудили связки. – Надя! – задыхаясь от быстрой