Умирая в себе. Книга черепов. Роберт Силверберг

Найквиста поискать девушек. Мероприятие заняло каких-то пять минут. Обозрев здание, Найквист выбрал парочку соседок с пятого этажа. «Глянь-ка!» – сказал он Селигу, приглашая того в свой мозг. Селиг принял приглашение. Найквист настроился на сознание одной из девушек, эдакой чувственной, сонливой кошечки; ее глазами приятели рассматривали другую – высокую худощавую блондинку. Дважды отраженный образ был тем не менее достаточно четким. Длинноногая блондинка излучала сладострастие и словно сошла с рекламной картинки.

      «Эта моя, – заявил Найквист. – А твоя тебе нравится?»

      Вслед за ним Селиг вошел в мозг блондинки. Да, все при ней: потолковее подружки, холодна, себялюбива, похотлива. Из ее мозга через Найквиста пришел и образ подруги, что развалилась на диване в розовом халатике: рыжеволосая пышка, полногрудая и круглолицая.

      «Ладно, – сказал Селиг. – Почему бы нет?»

      Найквист покопался в чужих мозгах, отыскал номер телефона, позвонил и, используя все свое обаяние, пригласил девушек в гости. Те быстро согласились составить компанию. «Эта ужасная вьюга, – сказала блондинка. – Она может свести с ума». Вчетвером они выпили море ликера под аккомпанемент джаза: Мингус, Эм-Джи-Кью, Чико Гамильтон. Рыженькая была вовсе не такой толстой, как показалась Селигу с первого взгляда – должно быть, двойная рефракция все же исказила ее черты, – но она оказалась ужасно смешливой, и Селиг слегка в ней разочаровался. Но теперь отступать было некуда. Поздно вечером они разделились на пары: Найквист и блондинка пошли в спальню, а Селиг с рыжей остались в гостиной. Селиг криво усмехнулся. Он никак не мог справиться с этой инфантильной усмешкой, хотя и знал, что она выдает его нетерпение и давящую робость. Они поцеловались, его рука потянулась к ее груди. Она с бесстыдной жадностью прижалась к нему. Кажется, девушка была на несколько лет старше, впрочем, такое ощущение возникало у него почти всегда. Их одежды упали на пол. «Я люблю худых мужчин», – сказала она и хихикнула, ущипнув его скудную плоть. Ее груди поднялись к нему розовыми сосками. Он ласкал их с застенчивой ненасытностью девственника. В последние месяцы Найквист поставлял ему своих бывших любовниц, но вот уже несколько недель Селиг ни с кем не ложился в постель и потому боялся, что долгое воздержание приведет к конфузу. Однако ликер охладил его как раз в меру, он был в порядке и действовал энергично, не опасаясь кончить слишком быстро.

      Примерно в тот момент, когда Селиг понял, что рыжая слишком пьяна, чтобы дойти, он почувствовал зуд в черепе: туда забрался Найквист. Такое любопытство выглядело странноватым для обычно сдержанного шведа. «Шпионит за мной», – подумал Селиг. На мгновение он смутился, ибо не привык к тому, чтобы за ним подсматривали во время полового акта, и даже начал слабеть, но потом усилием воли восстановил эрекцию. «Все это не имеет значения, – сказал он себе. – Найквист совершенно аморален, делает все, что ему нравится. Тычется туда и сюда безо всякого стеснения.