Память. Лоис Макмастер Буджолд

словно от сильной боли.

      Майлз представил себе политические последствия бесследного исчезновения Галени. Следователи наверняка сочтут его мошенником, плюс к тому замешанным в киднеппинге, и убийстве, и побеге, и Бог весть в чем еще. Можно не сомневаться, что скандал потрясет до основания систему интеграции Комарры, а может, вообще уничтожит ее. Майлз взглянул на сидящего напротив человека – его отец, лорд Форкосиган, когда-то решил дать ему шанс.

      «Некое искупление…»

      Одного этого достаточно, чтобы комаррское подполье уничтожило их обоих. Но существование – Господи, только не клона! – дубль-Майлза свидетельствовало, что тень, брошенная Майлзом на Галени, была на руку комаррцам. Интересно, какова будет их благодарность.

      – Так вы пошли на встречу с этим человеком, – напомнил Майлз. – Не захватив с собой ни комм-устройство, ни охранника.

      – Да.

      – И быстренько были похищены. А еще критиковали мое легкомыслие!

      – Да. – Галени открыл глаза. – Вернее, нет. Сначала мы вместе поели.

      – Вы сели с этим типом за стол? Или… Она была хорошенькая?

      Тут Майлз вспомнил, какое местоимение Галени употребил, обращаясь к осветительной панели.

      – Ничуть. Но он действительно попытался меня завербовать.

      – И ему это удалось?

      В ответ на испепеляющий взгляд Галени Майлз объяснил:

      – Видите ли, наш разговор напоминает мне пьесу… для моего развлечения.

      Галени поморщился, наполовину раздраженно, наполовину соглашаясь. Подделки и оригиналы, правда и ложь. Как их проверить здесь? Чем?

      – Я послал его подальше. – Галени произнес это достаточно громко, чтобы панель не пропустила мимо ушей. – Мне следовало догадаться, что за время нашей беседы он сказал слишком много и меня просто опасно оставлять на свободе. Но мы обменялись гарантиями. Я повернулся к нему спиной… позволил чувству взять верх над разумом. И очутился здесь. – Галени оглядел узкую камеру. – Но это ненадолго. Пока у него не пройдет внезапная вспышка сентиментальности.

      Галени явно бросил это осветительной панели как вызов.

      Майлз втянул сквозь зубы холодный воздух.

      – Видно, ваше знакомство очень давнее и очень серьезное.

      – О да.

      Галени снова закрыл глаза, словно хотел уйти от Майлза и всего мира в благодатный сон.

      Замедленные, осторожные движения Галени говорили о пытках…

      – Они пытались убедить вас? Или допрашивали старым добрым способом?

      Галени чуть прикоснулся к лиловому кровоподтеку под левым глазом.

      – Нет, для допросов у них существует суперпентотал. Меня обрабатывали им уже три-четыре раза. Сейчас они должны знать о службе безопасности посольства практически все.

      – Тогда почему вы в синяках?

      – Я пытался вырваться… Кажется, вчера. Могу вас заверить: та троица, что меня задерживала, выглядит гораздо хуже. Наверное, они еще надеются, что я передумаю.

      – А вы не могли бы прикинуться, что согласны? Ненадолго, только чтобы выбраться отсюда? – спросил Майлз.

      Галени