Голодная степь: Голод, насилие и создание Советского Казахстана. Сара Камерон

политики тоже вызывает сомнения, поскольку сами казахи не всегда приветствовали советские инициативы в сфере национального строительства. Эта книга подтверждает, что казахский голод оказался столь разрушительным не вопреки советскому национальному строительству, а отчасти вследствие его.

      Трансформация казахов в новую советскую нацию не была чем-то исключительно навязанным сверху. Она происходила при участии самих казахов, и эта книга показывает, как сами казахи повлияли на интеграцию Советского Казахстана в государственные структуры. Их участие в проекте национального строительства не ограничивалось такими задачами, как стандартизация национального языка или написание национальной истории77. Эта книга показывает, что Москва предоставила самим казахам осуществить ряд наиболее разрушительных ударов по их собственному обществу, доверив им определять, кого считать баем (кочевым «эксплуататором»), а также как проводить заготовки зерна и мяса на местном уровне78. Хотя такие учреждения, как Красная армия, где решительно доминировали чужаки из Европейской России, сыграли немалую роль во многих нападениях на казахов, ОГПУ стремилось разнообразить рядовой состав армии, считая, что более активное участие казахов сделает данные нападения более «эффективными»79. Поощряя казахов к участию в осуществлении этих кампаний на местном уровне, Москва сумела вбить клин в казахское общество, разрушая прежние связи и сея ожесточенную вражду в аулах.

      Но национальность была сама по себе могучим орудием, и Москва не всегда могла его контролировать. Понятия национальных прав и национальных территорий, пущенные в оборот, могли использоваться разными акторами для продвижения целей, часто противоречащих целям режима. Многие национальные кадры, получившие благодаря национальной политике СССР возможность проводить кампании насилия на местном уровне, использовали эти кампании в своих личных интересах. Во время голода обострилась борьба за ресурсы, и некоторые группы прибегали к языку «национальности», чтобы оправдать нападения на других, в то время как режим пытался удержать растущее насилие под контролем. Идея, что Москва могла в любой момент отыграть назад свою национальную политику, представляется ошибочной: со слишком большими трудностями столкнулись власти, пытаясь противодействовать некоторым нежеланным последствиям своей национальной политики.

      Каковы были причины казахского голода? Важнейшей из них, как и в других случаях голода в 1930-е годы, была насильственная коллективизация с ее изнуряющими требованиями по заготовке мяса и зерна. Но казахский голод, охвативший кочевое общество, имел черты, отличавшие его от тех бедствий, что свирепствовали в западной части Советского Союза. Местные кадры, от которых власть настойчиво требовала хлебозаготовок, в свою очередь выставили огромные требования по зерну кочевникам-казахам, потреблявшим пшеницу, но обычно не выращивавшим ее

77

В недавних трудах подчеркивается широкое участие масс в советском национальном строительстве, но не рассматривается конкретно вопрос насилия. См.: Edgar A.L. Tribal Nation: The Making of Soviet Turkmenistan. Princeton, 2004; Fowler М.С. Mikhail Bulgakov, Mykola Kulish, and Soviet Theater: How Internal Transnationalism Remade Center and Periphery // Kritika: Explorations in Russian and Soviet History. 2015. Vol. 16. No. 2. Р. 263–290; Khalid А. Making Uzbekistan: Nation, Empire and Revolution in the Early USSR. Ithaca, 2015; O’Keeffe В. New Soviet Gypsies. Отчасти исключением является Мартин, отметивший роль «народной этнической враждебности» в проведении границ (Martin T. The Affirmative Action Empire. Chap. 8).

78

Здесь я вступаю в дискуссию с литературой, подразумевающей, что натиск Москвы на конкретные национальности осуществлялся чужаками – русскими или чиновниками, присланными из Москвы. Классический пример подобного подхода – книга Конквеста (Conquest R. The Harvest of Sorrow). Литература о насилии против национальных групп в СССР часто мало что говорит о том, как подобный натиск происходил на местах. Об отсутствии внимания к вопросу о действиях на местном уровне в случае украинского голода см.: Himka J.-P. Encumbered Memory. P. 424–425.

79

Об усилиях ОГПУ по более широкому использованию единственной казахской конной дивизии в Красной армии см.: АПРК. Ф. 141. Оп. 17. Д. 465. Л. 136; Попов В. Походы далеких дней // Чекисты Казахстана: Сборник воспоминаний и очерков / Сост. Н.И. Милованов, А.Ф. Минаичев. Алма-Ата, 1971. С. 53, 61.