Голодная степь: Голод, насилие и создание Советского Казахстана. Сара Камерон

а также о взглядах на кочевой мир, превалировавших в Российской империи и Советском Союзе.

      Настоящая книга выстроена в хронологическом порядке, в ней по очереди рассматриваются важнейшие события и факторы, ставшие причиной голода в Казахстане. Глава 1 посвящена Казахской степи под властью Российской империи. В частности, обнаруживается, что период массовой крестьянской колонизации Казахской степи в конце XIX – начале XX века привел к далекоидущим переменам в жизни кочевников и в экологических характеристиках самой Степи. Эти перемены, как заключается в главе 1, сделали казахов более уязвимыми для голода, что усугубило последствия беспощадной коллективизации, осуществленной советским режимом. В главе 2 рассматривается период с 1921 по 1928 год, изучается то, как советские чиновники и этнографы пытались вписать кочевников-казахов и природу Степи в свои марксистско-ленинские координаты. К 1928 году под влиянием масштабных изменений в Советском Союзе этот плавный период окончился: пастушеское скотоводство было признано экономически отсталой формой производства, к тому же препятствующей дальнейшему развитию казахов как советской нации. В главе 3 рассматривается первый этап натиска властей на кочевую жизнь казахов, натиска в рамках «Малого Октября», той запоздалой социальной революции в стиле Октябрьской, что началась в 1928 году. Здесь показано, как Москва приветствовала и поощряла участие самих казахов в этой кампании, позволявшее начать разрушение казахского общества изнутри. В главе 4 подробно изучается запуск форсированной коллективизации в 1929–1931 годах и выявляется, что он сопровождался более масштабным натиском на культуру и образ жизни кочевого общества. Из этой главы видно, что власти раз за разом игнорировали предупреждения об опасности расширения земледельческого фронтира республики в регионы, подверженные засухе. К зиме 1930/1931 года начался голод. Глава 5 рассказывает о борьбе Москвы за контроль над казахстанско-китайской границей в 1931–1933 годах, когда сотни тысяч голодающих казахов пытались бежать через границу и найти убежище в Синьцзяне. В отличие от западных рубежей СССР, на которых применялись менее жесткие методы контроля, советские пограничники начали стрелять в тех, кто пытался бежать из страны, что привело к ухудшению отношений с республиканским Китаем. В главе 6 изучается кризис беженцев в 1931–1933 годах – событие, вызванное экономическим коллапсом республики и еще усугубившее его. Эта глава показывает, как кризис способствовал тому, что на местном уровне стала распространяться идея национальности, хотя и не всегда в той форме, на какую надеялась Москва. Лишь в 1934 году голод наконец закончился – благодаря некоторому везению (в том числе прекрасной погоде и хорошему урожаю), а также возобновившемуся вниманию ряда столичных государственных ведомств к таким проблемам, как распространение болезней. Заключение посвящено развитию республики после голода. Кроме того, здесь рассматривается вопрос геноцида, а также показано, что именно может поведать нам