Семь дней из жизни…. Анатолий Александрович Баранов

тебе ветровка?

      – Что?

      – Зачем ты взял ветровку? Такая погода замечательная.

      – А если дождь?

      – Ну и положил бы в сумку. Зачем на себя напяливать? – Иван недоуменно пожал плечами. – Да и дождя не будет.

      – Как знать…

      – Можешь поспать пока, – предложил Иван.

      – Пожалуй, да, – охотно согласился Эрни: бессмысленный разговор начал его утомлять.

      Он поспешил натянуть на голову красный капюшон ветровки, как бы отгораживаясь от внешнего мира. Иван покосился на приятеля и добродушно хмыкнул. Спинки сидений древнего пикапа не могли похвастаться подголовниками, и Эрни пришлось откинуть голову непосредственно на заднее стекло кабины. После двух-трех ощутимых ударов затылком о толстое стекло – выбоины на дороге никуда не делись – Эрни сменил тактику и, наклонив голову, плотно прижал подбородок к груди. Закрыл глаза и в ту же минуту уснул.

      Ему вновь снилась река.

      Быстрое течение на ее середине вдруг превращалось в стремительный водоворот, увлекающий в темную неизвестность все живое и неживое, имеющее неосторожность подплыть к краю зловещей воронки ближе чем на метр: сухие ветки, ивовые листья, зеленые травинки с цепляющимися за них паучками, переливающихся разноцветных стрекоз…

      3

      Машина остановилась у небольшого одинокого и неухоженного дома, окруженного с трех сторон деревьями – преимущественно довольно молодыми липами и кленами. Единственный дуб, старый и громадный, с корявыми толстыми сучьями, рос уединенно, немного поодаль, но именно он привносил в весьма обычный пейзаж неповторимый колорит. С одного из нижних суков, растущего почти параллельно земле, свисали ржавые цепи – напоминание о некогда существовавших качелях.

      Угол дома атаковали ползущие вверх ветви жимолости, большая часть которых, к сожалению, была мертва. К крыльцу и стенам вовсю подбирались кустарники – заросли жасмина чередовались с акацией, а кусты колючего шиповника оказались так многочисленны и произрастали так беспорядочно, что не оставалось сомнений: когда-нибудь они выйдут победителями из этой схватки за жизнь.

      – Приехали, – бодро оповестил Иван.

      Эрни открыл глаза. Он успел выспаться и чувствовал себя гораздо лучше, чем несколько часов назад. Вот только приснившийся сон, тяжелый, но завораживающий… Но это уже в прошлом.

      Приятели вышли из автомобиля и приблизились к крыльцу. Эрни стянул с головы капюшон ветровки и осмотрел дом. Его будущее жилище было обшито узкими досками, когда-то выкрашенными зеленой краской, давно выгоревшей и облупившейся. Наверное, в пасмурное дождливое межсезонье домишко представлял бы собой жалкое зрелище, но сейчас светило солнце, шумел листвой ветерок, беззаботно заливались птицы. Губы Эрни тронула чуть заметная улыбка.

      Иван произнес:

      – Как видишь, домик на отшибе.

      С этим не поспорить.

      – Соседей нет, – продолжал Иван, – наслаждайся.

      – А что, – повеселел Эрни, – мне нравится.

      Иван