Жёлтые плитки. Максим Михайлович Павченко

всегда, – значит, такая тенденция. Хм, мы привыкли говорить о стилях, – смекнул Рэдмонд, – вот я это и отмечу.

      Тут Дэни заметил:

      – Получается, мы всё сводим к современному человеку, – которого я не слишком-то знаю!

      Здесь его учитель снова вспомнил, что перед ним – человек из традиционного города, то есть не самого последнего образца. Было от чего устыдиться.

      – Этот человек ещё не факт, что является носителем всего великого, – сказал Рэдмонд и попал в точку.

      – Забавно, я об этом тоже подумал, – улыбнулся Дэни, а Рэдмонд не в первый уже раз убедился, насколько порой круто читает мысли наперёд.

      – Итак, чего же может не хватать современному человеку в аспекте величия? – задумался старший планировщик.

      Дэни засмеялся.

      – Что? – не понял Рэдмонд.

      – На этот вопрос только ты можешь ответить.

      – Ах да, – сообразил старший планировщик и почесал подбородок. – Отменяем тогда. Говорим просто о величии.

      Они подумали пять минут, поговорили. Дэни попытался что-то нарисовать.

      – Я всё-таки утверждаю, что величие – это своего рода стиль, – сказал Рэдмонд. – Что мы сюда можем внести?

      – Я думаю, красоту, – ответил Дэни. – Красота всегда вызывает восхищение. В ней есть что-то великое.

      – Отлично, – записал Рэдмонд. – Что ещё?

      – Счастье! Как же без него?!

      – Так, счастье…

      – Не знаю, входит ли сюда сам человек…

      – Человек – это прекрасное, – отрезал Рэдмонд.

      – А, это ваш принцип, – понял Дэни.

      – Скорее, вывод, – до которого мы дошли сами, – подчеркнул старший планировщик.

      – Получается, я не прав?

      – Ну, как сказать… – Рэдмонд взглянул в свои записи – там от слова «Величие» исходили стрелочки «Независимость», «Красота» и «Счастье», – и хотелось пририсовать ещё одну. Объединялись эти стрелочки в «Стиль», – а вело всё одной большой стрелкой к «Человеку». – Человек может и должен быть великим. Я бы сказал даже, обречён.

      – Но он им не является? – допытывался Дэни.

      Рэдмонд спрятал лицо в ладони.

      – Надо вспомнить, что говорил директор, – сказал он. – С одной стороны, человек и может оказаться той самой «Точкой величия», – и это, получается, был как бы намёк на то, чтобы мы вернулись к главному – к человеку. Человек – средоточие всех наших стремлений. С другой стороны, это можно расценить и как обратное, – как будто человек больше не заслуживает абсолютного внимания и требуется найти что-то ещё.

      – Но вы же уделяете внимание не только человеку?

      – Да, ты прав.

      – Что же тогда точка?

      – Пока не знаю…

      Их мозговой штурм продолжался ещё час, – а потом они пошли на обед. Рэдмонд всерьёз задумался над словами Дэни о том, что для большего понимания понятия великого нужно проводить опыты. Рэдмонд спросил стажёра, как он представляет себе эти опыты, – и тот в ответ промолчал.

      Несмотря на это, Дэни ему реально нравился. Для первого мозгового штурма совсем неплохо, думал он, разве что темпа порой не хватало. Когда Рэдмонд проводит