Валентайн. Мария Киселева

за графинями, но и за всеми, кто ходит по его земле, но разве это не земля Валентайнов? Отнюдь…везде, где есть вера Единого все принадлежит ему.

      – Если…тебе он так нравится, я уступлю. –неожиданно говорит Одри, разрывая внутреннюю философию, которая постоянно накатывает в часовне.

      – Нет, сестренка. Грейс права, уже завтра я о нем забуду. Не стоит. Я выхожу из этой игры. Поезжай к нему и будь что будет. –впервые средняя Валентайн произносила нечто настолько взрослое. Она признала, что не испытывает сильные чувства, возможно, просто не способна на это.

      Одри стала сомневаться и не верить себе, потому что пыталась слишком часто обманывать внутренние инстинкты. Она знала, что стоит побыть одной, может тогда, она сможет найти истину.

      – Сомневаюсь, что герцог так важен, хоть и замечу, что богат и влиятелен.

      Легкая улыбка скользнула по губам старшей графини.

      – Но он не тронул твою душу…-поняла Лилит.

      – Тронул, но не настолько, чтобы я возвысила его над тобой. Никто не встанет между нами. –проговорила она, не сводя глаз с Единого, будто заклиная бога на исполнение своих слов.

      Уже вечером все сестры стояли напротив четырех картин.

      – Что это? –спросила Лилит, кивнув в сторону холста с изображением геометрических фигур.

      – Леди, это модное направление в изобразительном искусстве. Сейчас даже у королевской семьи меняют половину галереи на такие картины.

      – Какая разница, что модно? –Одри наклонила голову, думая, что она просто не понимает эту странную композицию – Не хочу, чтобы меня помнили в качестве квадрата.

      – Я тоже. Здесь представлена работа мастера Лоунса? –ходила вдоль импровизированной выставки Грейс.

      – Несомненно. Вы же слышали, он рисовал еще ваших родителей. Третья работа справа.

      – Думаю, что мы выберем его. –сказала Одри за спиной Грейс.

      – Пошлите за ним завтра. –подтвердила Лилит.

      Грейс же рассматривала работу Лоунса. Он и вправду способен их написать. Девушке нравилась детальность и свет в картине перед ней.

      Замок представал перед средней каменной глыбой, ей было комфортно лишь с кем-то в нем или в своих покоях, но не наедине с холодными стенами, ленивым огнем в камине и дорогой мебелью.

      И эту ночь Одри с Грейс провели вместе. Одри рассказала сестре об уступке Лилит.

      – Предлагаешь ехать мне? –не поняла младшая.

      – Это твое приглашение, делай, как знаешь.

      Грейс любила принимать решение, ей казалось, будто это игра. Промах или точно в цель…покажет время, но сейчас она решила, что не будет торопиться с ответом.

      – Я страстно люблю Валентайн, Одри. Для меня будто болезнь любая разлука с ним.

      – Это странно. Ведь ты так жаждешь изменений.

      – Если и отправлюсь, то со спокойной душой. Ведь вы будете дома.

      Лилит же не спала, даже находилась не в кровати, а в уборной. Девушка вылила целую колбу рыжей жидкости в ванну, наполненную слугами на две третьих теплой водой. Медленно забралась в нее и одним движением