Валентайн. Мария Киселева

казалось, что сестра заснула.

      – Грейс, ты когда-нибудь целовалась?

      – Один раз. –прошептала она. – Это было на втором бале в моей жизни. Мне было интересно, сходится ли его описание с тем, что говорят в книге…как оказалось не сильно. Поэтому я и не хочу тебе говорить определение любви из книжки про доблестных рыцарей и дев без изъяна. Это все неправда.

      – Зачем же ты читаешь подобное? –Грейс повернулась к сестре, хоть это и не помогло. В кромешной тьме разглядеть друг друга не удавалось.

      – Описания наполняют меня чувствами, это останавливает меня от поспешных решений и симпатий. Я вижу ярче, с опытом, Одри. Как ты, только через книги…значит, ты поцеловала сегодня Филиппа Уорда? –сменила тему девушка.

      – Он меня. –резко ответила Одри. Она не могла видеть, как прячет улыбку Грейс. – Главное, чтобы Лилит об этом не узнала. Иначе будет очередная истерика, но довольно ссор в Валентайне. Нам по шестнадцать. Мы можем обойтись и без этого.

      – Надеюсь…Спокойной ночи, Одри. Желаю не влюбляться в тех, кто принимает тебя за другую.

      – И тебе того же. –с усмешкой ответила графиня.

      Уже через пару минут дыхание обеих выровнялось, и они мирно заснули под слышимый вой метели за окном и потрескивание дерева в камине.

      Одри снился поцелуй, вновь тепло губ и карие глаза Филиппа Уорда. Она понимала, что не могла влюбиться всего за пару секунд. Просто она ярко запомнит этот день, девушка всегда знала, что будет помнить первый поцелуй так же ярко, как помнит каждый действующий рецепт из алхимического учебника. Ведь у каждой в голове остается образ, который впервые проявил к ней внимание, ласку.

      «Может и вправду…любви достоин тот, кто ее не ищет.» -думала Грейс, наблюдая утром, как Одри впервые за последние полгода (а то и больше) опрокидывает колбы, и они со звоном разбиваются об каменный пол. Следом падает и миска с рыбьими костями, которую старшая сестра случайно касается локтем.

      – Я сегодня такая рассеянная.

      – Просто твои мысли впервые заняты не только алхимией, ты это знаешь. –с хитрой улыбкой произносит Грейс.

      Они обе поворачиваются на распахнутую со скрипом дверь, это пришла Лилит, в руках у нее конверт с жирной золотистой печатью.

      – Это от Филиппа. Хотела, чтобы и вы услышали. –графиня сияла. Пятна были едва заметны на ее коже, все же не быстро, но компрессы помогали. Девушка вскрыла печать.

      – Стой, там же мое имя! –отобрала конверт Грейс.

      – Но оно предназначено мне! Филипп просто перепутал.

      – Сомневаюсь. –вступила в перепалку Одри. Она боялась, что там будет сказано о ее поцелуе с герцогом.

      – Давайте прочту я, а потом и скажу, кому оно, ладно?! –взвизгнула Грейс так, что ее сестры замолчали. – Чужие письма читать не принято. А оно, хотя бы официально мое.

      Повисла тишина и шатенка достала листок, исписанный наполовину размашистым подчерком герцога.

      {«Дорогая Грейс Валентайн, я наблюдал за Вами с дебютного бала сезона. Вы очаровываете светом и простотой, что не могло не подкупить меня. Мне не верилось, что