Рейд. Оазисы. Борис Конофальский

снова.

      – Мы рады, что вы посетили нас. Прошу вас пройти в тамбур.

      Наконец-то замок на двери щёлкнул, дверь засипела, оторвавшись от герметичного уплотнителя. Он вошёл в прохладное помещение.

      «Ничего себе, не хуже, чем в Соликамске».

      Боже, как тут хорошо. Градусов двадцать семь не больше. Ещё и воздух увлажнён.

      – Прошу вас оставить всё оружие в корзине, что справа от вас. А также снять головной убор, маску и очки, – раздался всё тот же приятный голос.

      Справа корзина, он кладёт туда дробовик, достаёт револьвер, тоже кладёт его туда. Потянул из ножен тесак…

      – Это можете оставить. – Говорит голос.

      Тут камеры, конечно.

      – Прошу снять головной убор, снять респиратор и очки, встать у окошка в двери и замереть.

      Он всё сделал, как его просили.

      – Благодарим вас за понимание. Прошу вас, входите.

      Он вошёл в небольшой зал. Там за красивой стойкой стояла редкой красоты молодая женщина. Белая рубаха, самая белая, что он видел за последние два года. Изящная, высокая блондинка с зелёными глазами, крашеными ногтями и яркими губы, судя по ней, она на солнце отродясь не бывала. Проказа? Да она о ней даже и не слышала, наверное. Женщина улыбалась ему:

      – Добрый день, «ГубахаБанк» рад вас приветствовать, если у вас есть медь, алюминий, свинец или другие ходовые товары, мы примем их без ограничений, расценки на стене справа от вас.

      «Очень уж ты красива, неестественно красива для здешней дыры, а не из тех ли ты девиц, что я уже сегодня видал в столовой? Да и говоришь ты так же».

      Она говорила приглушённо, и он смотрел на неё, вернее, любовался ею и не сразу понял, что между ними толстенное стекло, настолько стекло было чистым. Он даже потрогал его, а она посмотрела на него строго: «Не надо трогать стекло».

      Тогда Горохов взглянул на стену справа от себя. Там был лист с расценками на металлы.

      «Ну, конечно, вот откуда у них деньги, хотя кто им по таким ценам будет продавать цветнину – непонятно».

      Цены на всё были почти в два раза ниже, чем можно было продать в Березниках.

      – У меня нет металлов на продажу, – наконец ответил он.

      И тут он увидал у стены кулер. Бак полный воды и изящный стакан рядом.

      Он отошёл от стойки со стеклом, от красивой женщины, взял стакан и стал наливать в него воду. Вода мало того, что была бесплатной, так она ещё была и холодной.

      Он с удовольствием выпил стакан и стал наливать ещё, хотя неданно пил. Нет, не от жадности, просто ему стало сразу лучше, как он только выпил холодной воды.

      Выпив второй стакан, он снова подошёл к стойке:

      – Извините.

      – Ничего страшного, – ответила женщина и улыбнулась, – мало, кто останавливается на двух стаканах.

      Да, ему сразу стало легче. Он перегрелся. Это после ранений он такой слабый стал, раньше он весь день на солнце проводил и только ближе к вечеру начинал чувствовать приближение теплового удара, а сегодня… Точно, после ранений ещё не восстановился.

      А красавица с дежурной улыбкой всё ждет,