Дом на холме. Екатерина Стадникова

застряло в горле! Все красоты, виденные ранее, блекли, терялись, растворялись в необъятном, неописуемом иссиня-черном своде, с которого смотрели тысячи и тысячи звезд!

      Эмили осторожно подтолкнула друга на пирс, упирающийся прямо в удивительную гладь. Камни еще хранили тепло, отчего картина становилась полностью нереальной.

      Она устроилась на самом краю, свесив ноги в пустоту. За странной пристанью не было ничего, кроме обрыва и бесконечного неба.

      – Счастливая… можешь приходить сюда вот так, хоть каждый день! – прошептал ошеломленный гость, словно боясь проснуться и разрушить хрупкую сказку.

      – Нет. – Эмили мотнула головой. – Только издалека любоваться. Если мои родители узнают об этой прогулке… Представить страшно! Как минимум, останусь без подарков на Рождество!

      «Рождество», «подарки»… ему давно ничего не дарили. А если бы это было и не так, разве имеют значение какие-то там игрушки, когда на пристани небо?..

      – Тогда зачем ты здесь? – Никодемас сел рядом.

      – Из-за тебя, – честно призналась она. – Утром Патрик поедет в город, и мы, наверное, больше не встретимся.

      – А школа? – удивился тот.

      – Меня учит мама, – бледные щеки Эмили отчего-то порозовели.

      Ребята дружно захрустели яблоками.

      – Один раз я пришел – смогу снова, – говорить с набитым ртом довольно сложно.

      В груди будто надули яркий шарик, как только девочка перестала думать об этом вечере, как о последнем. Дальше они болтали без умолку: казалось, пала невидимая стена, до того разделявшая их. Складывалось впечатление, что новый друг знает о небе и звездах если не все, то почти все. Никодемас с радостью рассказывал про школу и город, а Эмили слушала, стараясь не упустить ни единого слова.

* * *

      Измотанная и злая брела Дайна по безлюдной улице «домой». Давно перевалило за полночь. Бирюзовый свет фонарей нагонял тоску. Именно в такие моменты мисс Уиквилд ненавидела свою жизнь!

      Вечные съемные квартиры и чужие города. А за темными стеклами те, ради кого она терпит все это. Те, кто обязан ей своим спокойным сном. Хотя здесь Дайна передергивала. Не только и не столько ей – но сейчас это было непринципиально.

      Отчего-то очень хотелось жалеть себя. Мисс Уиквилд понимала, что стоит только начать – остановиться будет невозможно, поэтому гневно отметала подобные мысли.

      Ухоженный дворик, белая дверь, ключ свободно скользит в замке. На первом этаже темно. Никто не ждет, никто не встречает… Некому.

      Не разуваясь, Дайна направилась вверх по лестнице – прямиком в спальню. Тело просило «принять положение горизонтально» и провалиться в черноту забытья без сновидений. Но как только нос уткнулся в подушку, усталость сняло, как рукой.

      Тот самый бирюзовый свет сочился сквозь легкие шторы. Странное беспокойство ядом распространялось по венам. Она перевернулась на спину и уставилась в потолок.

      Залатанная рана никак не тревожила: умелый реконструктор заставил физическую боль отступить одним движением. Жаль, душевную